Книга Статус: все сложно, страница 143 – Дарья Белова

Слова про развод звучат набатом. Поворачиваюсь к Миле и меня прошибает. Ток, пущенный сверху вниз.

Хочется бежать за ней, трясти за плечи, вытряхнуть эти мысли из ее головы.

А потом…

– Хм, знаешь, я было подумал, что ты правда желаешь мне счастья с другой. Это же о том, что любовь бывает безусловной. – Вскидываю строгий взгляд на Риту. А ее нет. Вместо нее расчетливая баба, с бесцветными глазами. Уголки ее губ направлены вниз. Больше нет симпатичной девушки, которую я ценил.

– Желаю, Навицкий. Но не с ней, – плюет она в сторону, где еще чувствовался любимый мною шоколад.

Подхожу к Рите медленно, маленькими шагами. Между нами метр.

– Рита, Рита. Свою роль ты отыграла. Молодец! И знаешь, ты права. Не звони мне больше. Никогда. Даже если тебе нужна будет помощь. И это действительно был наш с тобой последний разговор.

Ее глаза расширились, а рот приоткрывается. С ней я так никогда не говорил, такого она меня не знает. И ей страшно.

Последний взгляд на ту, что была моей равниной, и я выхожу из кафе.

Мила.

У ЗАГСА сразу замечаю Глеба. Внутри что-то екает. Он грустный. Облокотился на не самую чистую стену и так и стоит, понурив голову.

На секунду задумалась, может, к черту этот развод. Подойти бы сейчас, обнять, прижаться. А потом поцеловать. Снова ощутить его губы на своих. Прошло всего ничего с нашего последнего поцелуя, а я безумно по ним соскучилась. До какого-то сумасшествия.

Сегодня нет молодоженов, которым то и дело выкрикивали какие-то поздравления. Даже дорожка и ступени у входа чистые. Ни тебе конфетти, ни риса – новая традиция, которая пришла к нам с Востока, но так удачно прижилась, – ни маленьких поддельных бумажек с деньгами, что стреляют из хлопушек.

Помню на нашей свадьбе ничего такого не было. Просто дорожка до пошлого лимузина, спереди которого были ленточки. Так это выглядело безвкусно, даже топорно, что тошнота то и дело подкатывала к горлу. Вспоминаю это, и живот снова скручивает. Хотелось по-другому, все по-другому.

Я выхожу из машины и медленно направляюсь к Глебу. Он одет просто. Но это только придает ему шарм. Снова черные джинсы, черная рубашка. Закусываю губу, чтобы скрыть улыбку.

Он заметил меня только, когда я приблизилась к нему. Мазнул по мне взглядом и направился к двери. Слов приветствия не было. Вообще ничего не прозвучало.

Глеб открыл дверь и пропустил меня внутрь первую. Галантно вышло бы, если это здание было рестораном, но никак не ЗАГСом, где через несколько минут мы получим свидетельство о расторжении брака. А спустя время я официально верну себе фамилию Апраксина. Все, как и хотела.

Задерживаюсь в дверях, смотрю в его сторону и пытаюсь словить его взгляд, который так и не может остановиться на меня. Ему важна дорога, сама эта дверь, обшарпанная стена, прохожие, но не я.

– Привет, Глеб.

– Привет, Мила, – сухо поздоровался.

Я хочу задержаться, топчусь на пороге, но тему для разговора так и не придумала. Прохожу внутрь. Дверь хлопает громко, ее металлический лязк прокатывается по нервам, а мурашки расползаются по спине.

– Нам, наверное, туда, – указываю направление.

Глеб молча следует за мной. И молчит. Это меня гнетет. Давит так сильно, что хочется кричать, только, чтобы не было этой тишины. Самое мерзкое, гнилое и противное – не слышать ни звука.