Книга Эгоист, страница 49 – Дарья Белова

Ревную по-жесткому. Мне страшно и одиноко. Я обижена, унижена. Хочется тепла, ласки и понимания. Его шуток, обнимашек и поцелуев. И никто… Никто, кажется, не в состоянии вытащить это из меня даже самыми цепкими клещами.

До конца дней мне оставаться старой каргой, которая только и будет что вспоминать букет моркови как самое классное, что может подарить парень-эгоист?

– Прошу прощения, – вскакиваю, отодвигая стул со скрипом на весь зал.

Скрываюсь за шторкой, где дверь, ведущая в туалет. Прислоняюсь к стене, дышу надсадно.

Через минуту здесь появляется Майк. Он больше не улыбается, его легкость испарилась. Взглядом чертит по мне с каким-то новым чувством.

И правда, он серьезнее, чем многие о нем думают.

– Ты рушишь мою жизнь, Марино, – хрипло, рвано произношу, смотря в потолок. Я не могу найти в себе силы посмотреть прямо на него, в его глаза.

Майк подходит ближе. Атмосфера крошечного коридорчика накаляется.

Я чувствую его запах и его раздражение, как меняется дыхание и поджимаются губы. Невыносима эта близость. Болезненно приятна.

– Я? Рушу твою жизнь? – злобно выплескивает на меня слова.

Мы сейчас взорвемся. Я так точно.

– Именно, Марино!

Кулак Майка врезается в стену около моей головы. Я вздрагиваю, вкушая все эмоции, исходящие от гонщика.

– Пошла к черту, Жемчужина.

Два коротких дыхания. Я прикрываю веки, в глазах собирается море слез. Сердце стучит в горле.

– К черту? – переспрашиваю.

– Именно. К чер-ту!

Почему он не обнимает меня? Не целует? Он же так близко. Вон руки стену за мной подпирают. Дышит и моей грудной клетки касается.

Привстаю на носочки и первой касаюсь его губ. От них тепло растекается по всей коже до покалывающих ощущений. Прилипаю намертво и растворяюсь, как шипучка. Перед глазами сверкает, как сотни фейерверков зажглись и не гаснут.

Майк тормозится, а потом отвечает. Нагло, эгоистично. Сминает мои губы и в рот врывается, проведя по нижней губе языком.

Руку опускает на бедро, закидывает себе на поясницу и толкается бедрами.

Целуемся глубоко, яростно. Трогаю его плечи, Майк нагло мнет мою ягодицу. Еще чуть-чуть, и он прорвет оборону, я издам стон, после которого нас уже никто и ничто не остановит. Даже общие претензии и обиды.

Я чувствую его кожей, каждая клеточка топится от наших безумств. Останавливаемся, смотрим в глаза и как не узнаем друг друга. Снова накидываемся, терзаем губы, ласкаемся.

Слишком близко, слишком тесно. До боли и щемящего тепла под сердцем.

Неужели можно так любить и ненавидеть одновременно? Лучше умереть.

– Спишь с ним? – спрашивает, оторвавшись.

У меня во рту наш общий вкус. Его язык лизал мой, а губы пылают от голода, с которым мы врезались друг в друга.

Какой, на хрен, Алекс?

– Тебе-то что? – отвечаю.

Напряженная челюсть выдает неконтролируемую злость. Майк сильно зол.

На губы мои смотрит диким взглядом. Помада вся стерлась.

Дыхание не восстанавливается, силы не возвращаются. Тону.

Марино отходит от меня, пожирая глазами и стирая мою помаду со своих губ ладонью. Будто ему стало противно и мерзко.

– И что? Нравится?

– Нравится!

В аду для меня приготовили отдельное место. Для меня и моего вранья.

Майк издает короткий смешок, затем еще один и еще. Такие холодные они, что свитер не спасает, и я мерзну.

– Удачно потрахаться, жемчужинка.

Достает из заднего кармана один презерватив, силой берет мою ладонь и раскрывает. Я не сопротивляюсь. В желе превратилась.