Книга Эгоист, страница 77 – Дарья Белова

– Несколько лет назад… – с нажимом в каждом слове продолжает Эмилия.

Ладонь моего Марино ложится на правое плечо и слегка его сжимает, разбрасывая заряды по коже и томление в животе.

Может, это магия? Местная, итальянская? Древняя?

– У меня был шикарный любовник.

Если бы во рту было вино, я бы поперхнулась. Такая женщина, как Эмилия, точно имела приличный список пусть и не любовников, но мужчин, которые ею восхищались.

– Он дарил мне украшения, водил по театрам. Моя первая машина была подарена им. А каким он был шикарным в…

– Мама! – перебивает Орнелла.

– …В своих владениях! Звали его Микеланджело.

– Но замуж он не позвал?

Выпитое вино придает смелости. В случае с бабулей Эмилией, может, и отчаяния с безумством. Мне интересна любая деталь, связанная с Майком.

– Mamma mia! Выходить замуж за любовника? Девочка моя, прекрати читать любовные романы. Обычно они приводят к разбитому сердцу и пустому кошельку. За последнее обиднее всего. Нужно быть сытой и с крышей над головой, а не лить слезы по ушедшей любви в старой хижине и в старомодном платье.

– Значит, Микеланджело, то есть Майк, – бросаю быстрый взгляд на слегка раздраженного Марино-младшего, – был назван в честь вашего любовника?

Прыскаю. Дико, как по мне.

– Отчасти. Мужчина был красив, знаменит, богат и у него было отменное чувство юмора. Не это ли главное? И я подумала, было бы неплохо, если бы мой внук стал таким вот Микеланджело.

– У вас получилось, – отвернувшись, тихо говорю.

И как только Андреа позволил назвать своего сына в честь неизвестного ему мужчины? Считаю, что не все так просто. Это лишь одна из версий.

Марино-старший тот еще хитрец, судя по варварски-обольстительной улыбке.

– Но еще он был чертовски напыщенным эгоистом, – добавляет, когда я погрузилась в раздумья.

– Правда?

Чувствую, как Майк, мой Майк, расплывается в той же улыбке, что и его отец. Мне бы стукнуть Марино-младшего, ответить на его дерзкий взгляд, но я растекаюсь лужицей.

Бабуля Эмилия права, есть в этом гонщике что-то такое, отчего сходишь по нему с ума, прекрасно понимая, что ваши отношения – тупик. Ведь этот парень – законченный эгоист.

И сердце хочется придушить, что бьется мощно несмотря ни на что.

– Потанцуем?

В этот момент как раз начинает играть музыка. Андреа Марино уже кружит свою жену, и выглядит это невероятно красиво.

– А ты умеешь? – подначиваю.

Даже если Майк и не умеет, он все равно это исполнит. И исполнит великолепно, в очередной раз доказывая, что он дьявольски хорош.

– Обижаешь, жемчужинка.

– Мой Микеланджело тоже замечательно танцевал… – добавляет бабуля Эмилия.

– А где он сейчас, ваш Микеланджело?

Женщина на мгновение грустнеет. Я вдруг вижу тень боли на ее хоть и морщинистом, но очень красивом лице. Она в тот же миг скрашивает неловкость своей легкой, небрежной улыбкой.

– Где-то. Красивая любовь должна и заканчиваться красиво, моя дорогая.

– Ты же понимаешь, что меня назвали не совсем в честь бабушкиного любовника?

Рука Майка жжет поясницу. Потихоньку он перемещает ладонь ниже, прямо к ягодицам. Как и положено, гонщика ничего не смущает.

Мы здесь не одни, Микеланджело, мать его, Марино!

Ответить только что-то на его наглые действия не получается. Его рука словно всегда на мне и была.

– Хочешь сказать, бабуля Эмилия меня обманула?