Книга Сделка, страница 33 – Дарья Белова

— Согласно моему договору, сегодня у тебя легкий макияж с эффектом загара.

— Я тут подумала…

Поднимаюсь со стула и скрываюсь в гардеробной. Приношу оттуда очень свободные брюки-клеш с ультранизкой посадкой и фиолетовый топ.

— Фиолетовый под запретом, ты же в курсе? К тому же, что за фирма у топа?

— Я нашла его на распродаже.

— Представь заголовки: «Девушка Алекса Эдера одевается на распродажах». Твоя задача сделать так, чтобы, увидев фирменное платье на тебе, фанатки побежали его скупать.

Год назад поступила бы ровно так же. Увидев звезду и шикарную вещь на ней, пошла бы покупать. Ну или искать подделку, которую не отличишь от оригинала.

Делаю вид, что не слышу едкий комментарий, и возвращаюсь на место. Собираю волю в кулак, волнение топлю в уверенности.

— Сегодня будет яркий макияж. Акцент на губы.

— Марта, — ее голос звучит фривольно, — не начинай.

Выпрямляю и так прямую спину и перевожу взгляд с зеркала непосредственно на Катрин. Она продолжает натянуто улыбаться, как это делают все местные.

— Сегодня будет яркий макияж. Акцент на губы, — повторяю тише, медленнее. Самой некомфортно от такой вот меня. — Тебе же дорога работа на команду Алекса Эдера?

Снова в ход идет шантаж, чем совсем не стоит гордиться. В аду мне приготовлен особый котел.

— Хорошо.

Ровно в десять раздается стук в дверь. Я едва успела застегнуть ремень на брюках. Смотрюсь в зеркало последний раз и открываю замок с громким щелчком.

Сейчас начнется…

— Доброе ут… — Алекс застывает с широко раскрытыми глазами, полные шока и тумана.

— Привет.

С высоко поднятой головой выдерживаю взгляд гонщика. Алекс смотрит остро, не глаза, а два штыка, и направлены они аккурат на мою грудь в фиолетовом топе.

— Смотри, почти «Фэмили Лук» получился.

Эдер в джинсах и свободной футболке, на которой надпись… Фиолетового цвета.

Получается, не такой уж и нелюбимый этот цвет, да, Алекс?

Проблема в другом — он хочет моего подчинения даже по таким дурацким пунктам.

— Скажешь что-нибудь? — спрашиваю. Мы так и остаемся стоять на своих местах: я в квартире, Алекс в коридоре.

— Пойдем. Нам нельзя опаздывать, — протягивает руку и ждет моей реакции. Я должна протянуть свою.

Но все еще во мне тлеет злость за вчерашнее.

С пуфика беру сумочку кросс-боди — она как раз дорогая, фирменная — и закрываю дверь в квартиру. Руку не даю, первой иду к лифтам и жму на кнопку.

По-моему, это стопроцентный бунт.

Спина к этому моменту покрывается горячими отметинами. Взгляды Алекса наносят раны, как от хлыстов. Зажмуриться хочется.

— У тебя видны лопатки, — говорит, от меня отвернувшись, когда мы заходим в лифт и становимся у противоположных стен.

— Ну мы же не в мусульманской стране. Я еще и без лифчика.

Дзынь!

— Приехали, — выхожу первой.

Машина Алекса припаркована у входа. Намытый, блестящий автомобиль. Крыша откинута.

Эдер открывает мне дверь, я сажусь. На секунду наши лица вновь близко. Вдыхаю аромат его геля после бритья и закатываю глаза.

Побрился. Но сегодня не день гонок. Поцелуя не будет точно.

— Трусы хотя бы надела?

Ловкие движения Алекса заводят: он уверенно вставляет ключ, прокручивает, и двигатель издает первые урчащие звуки мотора, выезжает.

Вопрос повисает в пыльном, нагретом воздухе Майами.

Внимание гонщика направлено на дорогу, да и знаю его поведение в моменты проведения Гран-при. Алекс — само средоточие, рассудок и холодность. Но ничто не заставит меня отказаться от того, что я почувствовала, когда мы проезжали главное авеню южного города.