Онлайн книга «Черные крылья»
|
Лев достал салфетки и протянул Валентине. Второй раз он выслушивает сегодня женские откровения через слезы, и в прошлый раз все закончилось жуткой трагедией. Наверное, надо бы утешить девочку, сказать ей что-то, только слова не находились. Здесь ошибся каждый: и Василий Терехин, когда в секунду слабости обратил внимание на дочку своего заместителя; и Валентин Барсуков, который, ослепленный отцовской любовью, не заметил, что дочь уже выросла; и сама Валюша, которая сочла себя достаточно взрослой, чтобы стать частью любовного треугольника. Да и не хотелось оперу сейчас думать о моральном облике друга. Случилось и случилось, его волнует другое: мог ли роман Терехина и Вали стать мотивом для убийства? Вера Терехина – что, если она в приступе ревности расправилась с мужем? Теоретически это возможно, а вот на практике представляется маловероятным. Надо немало физической силы, чтобы задушить взрослого мужчину. Зато такое вполне под силу Валентину Барсукову. И к денежному мотиву прибавляется злость на шефа за сломанную жизнь и страдания любимой дочери. К тому же бывший полицейский вполне мог реализовать вот такой хитроумный способ убийства: имитировать суицид, запутать тех, кто будет вести расследование. Из задумчивости Льва вывел вопрос Валентины: – Вы нашли, кто его убил? Он долго и внимательно смотрел на ее заплаканное личико: – Почему ты думаешь, что его кто-то убил? Она дернула плечом: – Потому что он собирался не умирать, а ехать с этой своей кривлякой на отдых на море. Он купил путевки, я узнала об этом у отца. Во время ужина она сказала, что скоро у Василия отпуск, и папа остается за главного в фирме. Валя снова заговорила со злостью: – Я пыталась Василию объяснить, ведь на море надо отвезти меня, чтобы наш ребенок родился здоровым. Я должна поехать с ним, а не Вера. Я беременна, а не она! Если бы мы поехали в этот отпуск, то он отвык бы от нее и понял, что надо развестись и жениться на мне. Но Вася уперся как не знаю кто, только повторял – Вера ни в чем не виновата, – девушка изменила голос, изображая жалостливый тон. – Она когда-то потеряла ребенка, с тех пор не может забеременеть. Для нее это страшная боль, и ее вины нет… Пойми ее как женщина! Если бы ты знала, через какой ужас она прошла, то никогда не посмела бы оскорблять. Опер насторожился: – Что это значит? Ответом ему было равнодушное движение плечиком: – Не знаю, меня это так выбесило, прямо затрясло! Я ему говорю про отпуск и нашего ребенка, а он мне про эту старуху и какие-то ее страдания. Да мне плевать, что там у нее за трагедия была, я даже слушать не стала! Вроде она была беременна, а ребенок умер, или что-то такое, не очень поняла. Какая разница?! Я живая, и я беременна! – Как закончился ваш разговор? – Лев попытался остановить новую волну женского гнева. Валя шумно выдохнула: – Никак! Я сказала, что если он не разведется, то я не разрешу ему даже увидеть ребенка. И ушла обратно к гостям. Обиделась на Васю и велела папе меня сразу везти домой. – Девушка сунула Льву Ивановичу почти в лицо свой телефон, на экране которого горело сообщение. – Видите. Вася мне почти сразу написал сообщение и пообещал завтра встретиться. Я уверена, что он передумал, понял, что на море надо взять меня. Он обещал мне, что мы поговорим и он что-нибудь придумает! – Девушка вдруг схватила за рукав опера. – Понимаете? Он пообещал решить что-то с разводом! Не собирался он вешаться! Это глупость! |