Книга Черные крылья, страница 138 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Глупость… – подтвердил Лев Гуров. Снова и снова все свидетели подтверждали, что Терехин собирался жить дальше, а не умирать. Пускай неправильно, совершая ошибки, причиняя боль женщинам, но жить.

Валя вдруг заметалась на сиденье:

– Отец проснулся! Мне надо идти! Он может заметить, что куртки нет. – Она махнула рукой на единственное светящееся желтым окно в здании спящего дома. – Ладно, скажу, прогуляться вышла.

Она проворно выбралась из машины и перед тем, как захлопнуть дверь, упрямо заявила:

– Вы должны найти того, кто его убил! Может быть, это его жена. Узнала о нас и о том, что жду ребенка, вот и решила с ним расправиться по-тихому. Если вы докажете, что это она, то мой ребенок унаследует фирму Василия. Докажите это, и я возьму вас на работу.

Лев слабо кивнул – да, но про себя лишь удивился, какую хищницу, циничную и эгоистичную, вырастила огромная отцовская любовь из Валюши Барсуковой.

Она скорбит не о Василии, но только об утраченных возможностях.

Опер дождался, пока молодая женщина не скрылась в подъезде, а потом нажал на газ.

Надо домой! От усталости мысли в его голове путались. По дороге Лев пытался как-то собрать все в кучу, выстроить в единую схему, только факты рассыпались, как стеклышки в калейдоскопе, и никак не складывались в общий узор.

Однако оказавшись в родных стенах, он не лег в кровать, где уже (или еще, потому что подкрадывалось утро) спала Мария. Понял, что не уснет. Слишком много новой информации, и она никак не укладывается в единую схему.

Сыщик сделал себе чашку крепкого кофе и засел в кабинете над ежедневником. Так чаще всего Лев Гуров обдумывал свои дела. Со стороны это выглядело каким-то набором черточек, кружочков, квадратиков и стрелочек. Однако для него в этой схеме факты, улики укладывались в логичную версию. Или не укладывались… как сегодня. Тогда после схемы появлялся список из вопросов, на которые надо было найти ответ, имена свидетелей, с которыми он планировал поговорить.

Когда три листа уже были исписаны, Лев устало прикрыл глаза. И перед его внутренним взором тотчас же снова лежал на диване Василий Терехин. Безупречный костюм, застывшее лицо и алое пятно маски на столе.

Он снял ее, видимо, когда пришел с Валентиной в кабинет для серьезного разговора. Как парадоксально получилось… Смерть Василия сняла маски с тех, кто был на той вечеринке. Официант Арман, оказавшийся фальшивкой; Валентина Барсукова, которая прикрывалась купленным женихом. Конечно, он как профессиональный сыщик смог разглядеть обман, но это не давало ответ на главный вопрос: кто убил Терехина? Подозреваемых хватает, и у каждого свой мотив.

Поэтому Лев нарисовал огромный знак вопроса в ежедневнике и на этом закончил свой мозговой штурм. Ответа он так и не нашел, так что остается только поспать пару-тройку часов и снова взяться за расследование.

Новый день полковник Гуров начал в городской квартире Терехина. Именно туда пригласила его вдова, когда опер попросил ее о встрече. Он так же, как и с Барсуковым, планировал воссоздать вместе с Верой весь вечер по минутам на основе ее воспоминаний.

Они расположились в гостиной, где большие кожаные диваны выстроились в мягкий полукруг. Лев задал несколько вопросов про похороны, и вдова принялась подробно рассказывать, что запланировано и как будет происходить прощание.