Онлайн книга «Черные крылья»
|
– Он тоже был мертв. Мертв уже в тот момент, когда мы пришли в себя. Вчетвером мы забрали груз и ушли. Груз решили спрятать на даче у Олега. Мы знали, где ключи. – Там были деньги? – Да. Много. Большая тяжелая сумка. Если вначале про самолет, про то, как жили тогда, в начале двухтысячных, на Севере, про то, что они хотели, но не успели спасти тех пассажиров, которые, как оказалось, изначально были уже мертвы, Ольга говорила со стыдом, грустью, страхом, то сейчас, когда речь зашла о фальшивых долларах, ее речь стала чуть более механической. Полковник уже очень хорошо знал людей. И понимал, что вот теперь и именно за это ей по-настоящему стыдно. – Почему именно у Олега? – Никто не знал про эту дачу. Она была в таком поселке… далеко. Даже сам поселок-то недавно только на карту, наверное, нанесли. А в то время это поселение ошибочно добавили внутрь деревни. Ошибка по кадастровому разделению. Вроде бы деревня, а соседний дом – уже другой поселок. Мы приехали туда, спрятали сумку в сарае, забрали рубли и бежали. Всё сделали максимально быстро, кажется, даже не ели и не пили. Не останавливались. Всё ехали, ехали. Боялись, что если кто-то узнает, что мы живы, то нам уже не жить. – Откуда рубли? Ольга грустно улыбнулась: – Несколько пачек тысячерублевок были в сумке. Сверху. Пачки не новые, не банковские, просто сложены стопкой по пятьдесят штук и перемотаны канцелярскими резинками. Мы поделили их честно. И оставили еще сыну и дочери Олега их долю. Но пассажиров мы никого не спасли. Я только помню, что многие, кого я тащила, почему-то были очень холодными. Мы вытащили тела тех, кого успели, до того, как взорвался самолет. Хорошо, что он не погиб. Почему-то мне всегда было жалко самолеты. – Так. Стоп. Вы только что сказали, что прогремел взрыв, и в то же время сказали, что самолет не погиб? – заинтересовался Лев в том числе и ее отношением к самолету. Симонова говорила о самолете как о ком-то живом. – «Лет-410» очень интересный самолет. У него маленьких багажный отсек над пассажирским. Далеко от двигателей. Взрыв был небольшой. Аккуратный, я бы сказала, в салоне. Выбило открытую дверь. Он был скорее… для шума. Я кинулась к самолету, потому что вдруг подумала, а что, если мы что-то плохо проверили? Что Олег был жив? И заметила, что пожар не такой уж и сильный. И что его вполне себе можно потушить. Взрыв тоже был, знаете, скорее громкий. Чтобы сделать много шума, чтобы было ярко, но пожар начал быстро затухать. А взрыв… Уже сейчас, когда вы сказали, что пассажиры были уже мертвы раньше, я подумала, что, может быть, и взрыв был просто обычным фейерверком. Может же быть такое? – Все было подстроено. Вас туда заманили, скорее всего, чем-то опоили, – сказал Гуров. Свидетель описывала все так, как он и представлял. Ольга медленно, словно во сне, кивнула: – Да. Скорее всего, вы правы. Но пассажиры? За что убили их? Если честно, я испугалась. Я бежала максимально далеко. Я стала много молиться, просить прощения, стараться принести как можно больше пользы, стала другим человеком, только бы меня не нашли. – Пассажиры были мертвы, и возможно, что задолго до того, как вас попытались убрать вместе с самолетом. Вот только почему там был груз фальшивых денег? Ведь если бы самолет хотели подорвать Яникбековы, то зачем оставлять там товар? – размышлял вслух Гуров. Но не озвучивал нюанса, рассказанного Елисеем Шукро: о том, что фальшивки в самолете были другие, менее качественные, не его рук дело. Не двойная, а тройная игра? Кто-то – пусть будет номер один – поджег самолет вместе с фальшивками низкого качества. Некий номер два вовремя подменил фальшивки – то есть был в курсе планов номера один. Через двадцать лет – номер два? Или номер три, допустим, желающий отомстить причастным к взрыву? Подбросил в самолет фальшивки от Шукро. А где тогда подменные? Которые вытащили из самолета и укрыли в селе? |