Онлайн книга «Черные крылья»
|
Лев открыл глаза. Точно. Самовар. В буфете. Самовар был огромным, но растапливался он щепками. И когда охранник его передвигал, Лев заметил, что кроме щепок там был уголок бумаги, и взгляд Льва просто случайно за нее зацепился. Клочок старой фотографии. По такому клочку понять, что за фотография, было невозможно. Но именно поэтому Льву стало очень интересно – кому пришла в голову идея жечь фотографию в печке самовара в буфете? Глава седьмая С утра Лев был в Склифе. Сначала нужно было попытаться переговорить с раненой послушницей, тогда, возможно, ему не придется ехать в Институт неврозов. Но, скорее всего, придется. Ольга все еще была в реанимации, но в сознании. Ее состояние удалось стабилизировать, и пациентку вывели из комы. Хирург пустил к ней Гурова ровно на десять минут. Говорить Ольга пока еще не могла. – Один вопрос, об остальном поговорим, когда вы поправитесь: вы видели того, кто стрелял в вас? – спросил Гуров. Ольга сделала еле заметное отрицательное движение головой. – Понял, спасибо. Вас позвали на встречу? Еле заметный кивок. – Знаете кто? Снова отрицательное движение головой. После этого она устало прикрыла глаза. Гуров кивнул. Пока что ничего большего от нее он и не смог бы добиться, поэтому, еще раз проверив охрану на посту, полковник помчался к Ситтер, радуясь единственному бонусу царившей в столице жары – в пятницу еще с утра все старались как можно быстрее уехать из города, а значит, пробок становилось все меньше. Как и обещала главврач, Еве к утру стало легче. Она гуляла в парке, и оказалось, что была предупреждена, что Лев приедет. – Вы, наверное, хотите спросить, видела ли я что-то подозрительное? – Для начала, следуя правилам приличия, я хотел спросить, как вы себя чувствуете, но давайте начнем с подозрительного. Видели? Ева покачала головой: – Нет. Но тело мы нашли вместе с Ириной, она попросила меня составить компанию и дойти до ворот. Мы подумываем сделать для сотрудников отдельный вход, а вход для посетителей перенести в другое место, и уже давно разговаривали про это. Но когда мы подошли, там уже лежало тело. – Не тело. Вам же никто не сказал: женщина, которую пытались убить – жива. Гуров попытался угадать по лицу Евы, обрадуется ли она этой новости или расстроится? Знала ли она на самом деле, кем была Ольга? Но когда человек, пусть и с вечера, находится под действием седативных препаратов, то понять что-либо по его мимике сложно. Застывший взгляд, практически неподвижное лицо. Но лицо Евы изменилось. Казалось, что ей плохо и хорошо одновременно и она боролась с тем, чтобы повиснуть у Гурова на шее и при этом не упасть в обморок прямо там, в парке на траву. – Не может быть! Вернее, может, но как! Там же была огромная лужа крови, мне казалось, что кровь везде, и я даже не могла думать ни о чем другом, только об этом. И потом я потеряла сознание и больше ничего не помню. Кажется, я лежала на траве, а потом проснулась тут. – Да, Ирина вызвала вам скорую и определила сюда. Скажите, Ева, неужели клуб приносит такой хороший доход? – Мы уже больше года работаем себе в убыток, еле хватает на то, чтобы покупать топливо, содержать самолеты и выплачивать зарплату. Почти все пилоты в долгах как в шелках и стараются подработать где-то на стороне, если есть шанс. А что? |