Онлайн книга «Памятка убийцы»
|
– Какими они были? – Дружными. Но о-о-очень разными. Новина была совершенно без комплексов. Все шутили, что первого же робкого мужчину, который решится заплатить ей за консультацию, она своей раскованностью добьет. Такая красотка. Спортивная блондинка с идеальными чертами лица: почти одинаковые по ширине лоб, скулы, щеки; мягкие брови, квадратный подбородок и очень чувственный, ягодный рот. Ее все любили. За острый ум, легкий характер, смешливость, раскованность. Даже Алексей Анатольевич, мне кажется, не мог устоять. Он расцветал, когда Юля входила в аудиторию. – Как же он позволил такой девушке писать жесткие вещи о скинхедах? В публикациях в «ЖЖ» она, по сути, обвиняла их в том, что они нападают на приезжих, компенсируя в том числе неудачи с женщинами. – Значит, вам известно про вторники «Отроков во вселенной»? – У всех своя профессиональная деформация. «Отроки» скрывали от преподавателей свою блогерскую деятельность? – поинтересовался Павел. – Конечно! – откликнулась Татьяна Юрьевна. – У нас консервативный вуз. Но, честно говоря, сомневаюсь, что даже в какой-нибудь Вышке спокойно приняли то, что они делали. Погружение в запрещенную субкультуру, тесное общение с экстремистами, непосредственное наблюдение актов насилия, обнародование результатов исследования в научно-популярной форме… Стэнфордский тюремный эксперимент Филиппа Зимбардо отдыхает. – А о чем писали коллеги Юлии? – Ну… Дина Соколова занималась социальной подоплекой претензий бритоголовых к приезжим. «Они занимают наши места в вузах, наши рабочие места». Вот это вот все. Ваня Рюмин больше писал о жертвах. Радомир Грецев изучал «карлоту», «карликов»… – медленно перечисляла Ермакова. – Подростков двенадцати-четырнадцати лет, вступивших в движение? – уточнил Банин. – Большинство были из неблагополучных, неполных или пьющих семей. Говорили, что у него самого очень жестокий отец. – А Лидия Полетучая? – Ей были интересны «модники». Вообще семиотика движения: стриженые волосы, «бомберы», футболки со сценами насилия, черные жилетки, подтяжки, заточенные или налитые свинцом пряжки, подвернутые джинсы… – Цепочки, берцы… – продолжил Павел Банин. Ермакова улыбнулась: – Занятный нарциссический компонент. – Кстати, о нарциссах. Кто из оставшихся – Слепокуров или Тевс – публиковался в четверг? Она помолчала и наконец ответила: – Максим. Максим Тевс. А почему вы, коллега, считаете, что он был нарцисс? – А почему вы, коллега, считаете, что он «был»? – Тевс действительно делал многое напоказ, был достигатором. Но его чувство собственной значимости, вера в свой талант и великую судьбу были обоснованны. – Ему удалось остаться в роли наблюдателя в процессе изучения скинхедов? Ермакова замялась: – На нашем спецсеминаре поговаривали, что нет. – Как это отразилось на его карьере? – Тогда никак. В две тысячи шестом году принципиальность мог проявить только Алексей Анатольевич. Но он погиб, так, наверное, ничего не узнав. Мы когда-то приходили всем семинаром поздравлять его с днем рождения. Жуткий дом, полный маргиналов подъезд. – Кто из «Отроков во вселенной» оплакивал Соляйникова больше всех? – Егор Слепокуров. Он больше всех работал по гранту. Читал много научной литературы, занимался всеми темами понемногу, прекрасно писал, редактировал статьи для международных журналов. Несколько раз ездил на конференции в Англию, говорил с первыми скинхедами-расистами. |