Онлайн книга «Памятка убийцы»
|
– А? – Банин растерянно смотрел перед собой. – Мам, ей может грозить опасность! Что делать? – Выбирай бежевый. – Не надо ничего! – крикнул Банин кассирше, бросая на прилавке пакеты. – Не, ну нормально? – принялась искать солидарность у очереди та. И, перегнувшись через кассу, громко крикнула: – Хам! * * * Глеб Озеркин потер покрасневшие от долгого вглядывания в монитор глаза. Карта командировок Егора Слепокурова с две тысячи восьмого по две тысячи пятнадцатый год совпадала с убийствами, описанными Юлией Юнг. Кроме Поволжья, он совершал вылазки в Белоруссию и Казахстан. Надо было успеть связаться с зарубежными коллегами, чтобы уточнить детали. После гибели Максима Тевса убийца залег на дно. Зато Любовь Озеркина начала с осторожной регулярностью сообщать журналистам, что, как Джоан Роулинг, планирует попробовать себя во «взрослых» жанрах, затронув «самую нутряную тему для человечества – войну». Глеб скачал пьесу матери «Отроки во вселенной» и сопоставил ее с поздними статьями Максима Тевса о ПТСР. Многие случаи, описанные психологом после разговоров с сослуживцами и их родственниками, перекочевали в поставленную москвичами драму. Озеркин посмотрел на стоявшее у монитора в рамке фото. Он подростком стоит у цирка на Цветном бульваре и держит за руку худенькую, с землянично-рыжими волосами, синеглазую маленькую сестру. – Ну ладно я, – прошептал он. – Но как у этой гадины могла появиться ты? * * * Гуров смотрел на ту же фотографию в доме отца Хрисанфа, который ловко убрал седые волосы в низкий хвост и стащил с простой железной миски вышитое полотенчико. – Хотите оладушек к чаю? И не смотрите вы на меня так! Ваши боевые девушки тут и так распугали все село. Гуров мысленно похвалил Береговых. – Озеркина причастна к смерти дочери? – В той степени, которую ей вменяли? – Священник прямо посмотрел на него. – Да. – Вы многие годы наблюдали семью? Глебу передалась склонность матери к насилию? – Гуров должен был проверить все версии. – Психологическому? – Священник оглянулся на дочерей, игравших на полу в куклы. Одну из девочек сыщик видел в гостях у Озеркиной, когда та приходила с матерью. – По отношению к Любе – да. Пожилой мужчина вздохнул, отхлебнул чая. – Глеб рос сложным, но порядочным. Смею надеяться, – он улыбнулся, – в этом есть и моя вина. – Кто его отец? Хрисанф поперхнулся. – О таких делах прихожан, сын мой, церковь не ведает. – В нулевых с Озеркиной жил молодой студент, склонный к насилию. Мы подозреваем его в нападениях на женщин по всей России и в ближнем зарубежье. Кто-то из жительниц Пристанного упоминал изнасилование или избиение, возможно сопровождавшееся одурманивающими веществами, в те дни? – Боже упаси! – Что в селе говорят о гибели мужчин, чинивших лодочный мотор у ивы, летом две тысячи пятнадцатого года? Отец Хрисанф снова обернулся на дочерей, чтобы удостовериться, что разговор они не слышат. Одна из девочек уложила мишку в колыбельку. Гуров заметил, что у традиционной обережной куклы путешественников Подорожницы волосы сплетены из синих ниток. – Так, сплетни одни! Кто-то хочет звать «Битву экстрасенсов». Мол, земля проклята. Ниже по течению пьянчужка скончалась. Кто-то репу чешет: это как надо было так мотор чинить? Но мы, – он вдруг стал серьезным, – конечно же, в храме отпели. Люба приносила на помин стряпню Ольгину. Все же люди почти на глазах у местных в тот мир ушли. |