Книга Скромная жертва, страница 163 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Валерий Антонович сел на стул, с готовностью посмотрел сначала на Гурова, а потом на Крячко.

– Как вы? – неожиданно спросил его Гуров.

– Вы о сестре? – тут же уточнил Валерий Антонович. – Мне больно. Очень. Мы долгое время не поддерживали отношения.

– Вы не знали, что Клавдия Антоновна собиралась сделать вас своим наследником?

– Я не думал об этом. Понимаете, я не знал, будут ли наследники, кроме меня. Мы с ней давно одни на этом свете. Родственников нет. Но я, упаси боже, не ждал ее смерти. В конце концов, я мог уйти из жизни раньше ее.

– А кому бы досталось ваше имущество? – подхватил Стас.

– Ей бы и досталось, – спокойно ответил Валерий Антонович. – У меня больше нет претендентов. Нет детей. И я никогда не был женат. Лучше уж все бы получила сестра.

– А почему вы не общались? – спросил Гуров.

– Дурацкая ссора, – поморщился Рунеску. – Она тогда только что вернулась из Африки. Мы обсуждали ее развод, и я был не согласен с тем, что она оставила все имущество бывшему мужу. Она переписала на него бизнес и ушла из громадного дома, который сама же там и построила. У них были две машины, они могли позволить себе очень многое, а потом этому африканцу вожжа попала под хвост. Он предал сестру. Да, я так считаю. Можно было пободаться, подать в суд, но сестра не захотела. Не пожелала пятнать его карьеру, портить репутацию. Благородство, о котором никто не просил. Иногда можно и так, я не спорю. Но, по-моему, она зачеркнула половину своей жизни. Я так ей и сказал. В ответ она указала мне на дверь, потом я сам не захотел возвращаться. В итоге мы забыли друг о друге на несколько лет. А вчера мне позвонили из полиции и сообщили, что Клавы больше нет.

Валерий Антонович принялся суетливо поправлять рукава своей кожаной куртки, затем привстал, что-то смахнул с сиденья стула, что-то поискал в карманах… Гуров переглянулся с Крячко, и оба отвели взгляды. Буквально на пару секунд, чтобы сделать вид, что никто не заметил выступившие слезы на глазах Рунеску, и вообще все мы люди, а они и не такое видели, поэтому никакого осуждения не будет.

После ухода Рунеску Гуров взялся за телефон. И выяснил, что к врачам Клавдия Антоновна обращалась очень редко, «Скорую» не вызывала и вообще для своего возраста была довольно-таки здоровым человеком. Больничные ей не требовались, а потому и в поликлинику она не ходила. Пару раз отправляли к ней бригаду по звонку, подозрение на сердечный приступ. Снижали давление и уезжали. То есть хорошо знакомых врачей и медсестер у убитой не было. «Ну что ж, – философски подумал Гуров, – отсутствие результата – тоже результат».

Вернувшись вечером домой, Гуров загрустил. Маша уехала на свои съемки, съедобного в холодильнике нет, если не считать таковым скисшее молоко и пару яиц. Сыщик заварил чай, достал подсохшее овсяное печенье, завалявшееся еще с тех времен, когда Мария пыталась сбросить пару лишних килограммов, и задумался. Это дело его стало откровенно напрягать. Слишком много вопросов, и все они – без ответов.

Кому могли помешать Юрий Санько и Екатерина Кольцова? Супругам? Убиты ради жилплощади? Глупости. Сергей Кольцов вряд ли совершил убийство – во всяком случае, сам Гуров в такой расклад не верил. Только вот от его веры или неверия мало что зависит – решать будет суд, если дело дойдет до суда, конечно.