Книга Скромная жертва, страница 164 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Оперативник решил пройтись по известным фактам. Обоих – и Санько, и Кольцову – убили ночью, в районе полуночи или чуть позже. У их супругов на это время алиби. И только сперма мужа, обнаруженная в Кольцовой, позволила задержать Сергея. Метод убийства одинаковый. И еще одно сходство наблюдается – двери не закрыты, а лишь прикрыты.

У Санько, по подозрениям жены, была любовница. Возможно, у Кольцова тоже? Надо будет с ним пообщаться, уточнить этот вопрос. Если, конечно, Сергей согласится разговаривать. Кто знает, в каком он настроении? Да еще и после ночи в СИЗО?

Врагов у молодых семей, на первый взгляд, не было. Разве что эта девица, Маша, с которой конфликтовала на работе Екатерина Кольцова. Но это – банальные рабочие свары, к тому же у Марии есть алиби. Да и с Санько она знакома не была.

В криминале убитые тоже не замечены. Ни с какими темными делишками не связаны. В мошеннических схемах не участвуют. Кражами не занимаются. Самые обычные семьи.

Далее. Гуровская хваленая интуиция просто-таки вопила о том, что смерть Рунеску имеет отношение к двум другим смертям. Только связать их на уровне логики у него никак не получалось. Жили в одном подъезде – и на этом все. Этажи разные, возраст разный, в образе жизни тоже ничего общего. Клавдия Антоновна не обращалась за услугами массажиста к Юлии Санько, хотя могла бы. Не ходила в ресторан, в котором работал Кольцов. Не закупалась канцтоварами в фирме, где трудилась менеджером Екатерина. И не заказывала внутреннюю отделку квартиры у Юрия. Приехала себе из Африки, поссорилась с братом и жила тихонько. Выходила разве что в магазин. С соседями не дружила. На лавочке у подъезда окружающим косточки не перемывала.

Так почему ее убили таким же образом, как и Санько с Кольцовой? И, как теперь уже утверждают эксперты, примерно в то же время? Тело, конечно, лежало больше суток в теплой квартире, картина смерти смазана. Но «вилка» по времени – часов шесть. С учетом температуры помещения и прочих факторов. Чем она помешала убийце, старуха Рунеску?

И свидетелем предыдущих преступлений она стать не могла – для этого ей пришлось бы подняться на одиннадцатый этаж. Ночью. Зачем?

Доедая печенье, Гуров понял, что ни до чего-то он пока не додумается. И отправился спать.

Утро выдалось туманным и довольно-таки скользким. Подморозило. И Гуров вел машину очень осторожно, краем глаза отмечая мелкие дорожные происшествия. Кто-то «поцеловался» с дорожным столбом, кто-то притормозил о бордюр, а то и о встречную машину. Ничего серьезного, к счастью, не случилось. «Но это только пока», – с несвойственным ему обычно пессимизмом подумал сыщик.

Едва Гуров зашел в кабинет к Гойде, как почувствовал напряжение. Вот ведь какая фантастика: ты ощущаешь то, чего, по сути, нет. Не увидеть, не потрогать, не понюхать. А оно все равно давит. И давит сильно.

– Доброе утро, – поздоровался Гуров, садясь на ближайший к себе стул. Папку положил перед собой, надеясь на то, что старший следователь прокуратуры не захочет сверять сказанное с записанным.

– Сегодня утром Сергей Кольцов попытался свести счеты с жизнью, – хмуро сообщил Гойда.

– Утро добрым не бывает, – заметил Гуров. – Снова безопасная бритва?

– Снова.

Это был уже не первый случай, когда подозреваемый пытался вскрыть вены на руках, разобрав одноразовый бритвенный станок. У кого-то даже получалось довести дело до конца. Но услышав имя Сергея Кольцова, Гуров не удивился.