Онлайн книга «Скромная жертва»
|
– Когда я допрашивал его в СИЗО, он уже был нестабилен, – вспомнил он. – Его родителям сообщили? – Нет. Он просил им ничего не говорить. Обещал исправиться. Как думаешь, что это было? Все-таки признание вины или истерия? – Это был протест, – уверенно сказал Гуров. – Хотя истерику я бы тоже не исключал. Тут все не сходится, Игорь Федорович. Неужели ты и сам не видишь? – Вижу. Результаты дактилоскопической экспертизы готовы. В квартире Рунеску обнаружены те же отпечатки пальцев, которые мы нашли и в квартирах Санько и Кольцовых. Во всех трех случаях их пытались стереть, но не получилось. Интересная деталь – такие же отпечатки были обнаружены на мобильном телефоне Юрия Санько. А в квартире Кольцовых их будет побольше, и больше всего их в спальне. – Там, где Сергей нашел тело жены? В каком именно месте? – Журнальный столик, подоконник и частично на стене с той же стороны. Особенно нам повезло со столиком, у него стеклянная поверхность. Тот, кто оставил нам свои «пальчики», тщательно затирал все поверхности, к которым мог прикасаться. В частности, в спальне Кольцовых он старался вычистить свое присутствие особенно усердно. Но удалить свои следы все равно не смог. В квартире Санько отпечатки пытались оттереть с дверной ручки и с настенного зеркала, но, опять же, преступник сработал паршиво. Теперь задача криминалистов отыскать похожие в базе. Посмотрим. – Очень на это надеюсь. – Чай будешь? – А кофе есть? – Найдем. Пока закипала вода в чайнике, Гойда поставил на стол две кружки и банку с растворимым кофе. – Ты вроде бы сейчас неженатый? – вспомнил Гойда. – Да, Маша укатила на съемки, на природу. – Зависть, зависть… Гойда бросил в каждую кружку по паре ложек кофе, залил кипятком. Обжигая губы, Гуров сделал глоток кофе. Сто лет не пил растворимый, поскольку привык к хорошему молотому кофе, но сейчас разница не имела никакого значения. – Сегодня прилетают родители Кати Кольцовой, – хмуро объявил Гойда. – Мои ребята встретят их в аэропорту и привезут сюда. – Стоит надеяться, что внесут ясность? – Надежда есть, Лев Иванович. Даже несмотря на то, что в последнее время с дочерью общались только по телефону. Помнишь разговор с отцом Сергея Кольцова? – Конечно, помню. Практически дословно. И помню о том, что он нам рассказал. Сергей кого-то увидел и изменился в лице. – В точку, Лев Иванович. Что думаешь на этот счет? – Думаю, что это иголка в стоге сена, – честно ответил Гуров. – Допускаю, что, заметив это, отец сделал вид, что ничего не происходит. Все-таки ребенок взрослый, женился, переехал и ведет самостоятельную жизнь. Но тогда, на допросе, я заметил, что отец о чем-то умалчивает. Он же психолог и умеет преподнести информацию так, чтобы замаскировать смысл сказанного. – Думаешь, он в курсе дел своего сына? – Думаю я вот что: отец был в курсе того, что происходит с Сергеем. Гуров взглянул на часы. – Когда примерно будут у тебя родители Кати? – К обеду. – Тогда я попробую побеседовать с отцом Сергея. – Попробуешь? – усмехнулся Гойда. – Так точно. Он был в прокуратуре еще до того, как его сыну предъявили обвинение в убийстве. И речь только о Кате. А ведь есть вторая жертва – Юрий Санько. Плюсуем сюда Клавдию Антоновну. Что получаем в итоге? На Сергея могут повесить еще два убийства, потому что других подозреваемых у нас нет, и отец это прекрасно понимает. |