Книга Скромная жертва, страница 91 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Чем, – спросил Банин, – его нанесли?

– Небольшим тяжелым предметом. Пресс-папье, статуэткой, пепельницей. Удар был точный. Он и стал причиной смерти Колосовой, а не падение, – уточнила Лиля.

– Андрей Колосов тогда был слишком мал, – сказал Гуров. – Остаются Вениамин и Кира.

– Мы за Вениамина, – сказал Озеркин, поднимая синхронно с Папкой руку. – Он склонен к жестокости по отношению к женщинам. Если уж с подчиненными не сдерживался, то что там дома творилось?

– Поддерживаю, – присоединился Крячко.

– Не согласен, – поднял палец вверх Банин. – Наверняка Кира завидовала Анне, как только начала работать на Колосовых.

– Соглашусь! – встал рядом с ним Назаров. – Тем более что Ломова – медик, физиотерапевт и нейрофизиотерапевт. А значит, знала, куда бить.

– Неслабо, – согласилась Лиля.

– Однако только у Колосова на тот момент были ресурсы, чтобы подкупить судмедэксперта, – вступила в спор Папка.

– И он заядлый охотник, – поддержал ее Озеркин. – Вот уж кто точно знал, куда бить.

– Пожалуй, – Леля впервые не разделила мнение сестры.

– Все зависит от того, был ли у Колосова и Ломовой роман на момент смерти Анны. Если так, он мог узнать, что она убила его жену, и замести следы, – сказал Гуров.

– А еще отношения могли начаться в такой ситуации. Адреналин способствует наступлению влюбленности, – заметил Назаров, но сразу почувствовал, что все с осуждением смотрят на него.

– Не суди по себе, – вздохнула Лиля.

– А что такого? – возмутился Олег.

– Вон там, – таинственно понизила голос Папка, – есть дощечка, к которой примотаны сиамские близнецы. Возьми себе. Вдруг кто понравится? Взаимность гарантирована.

Проходя мимо экспоната с младенцами по пути на улицу, Назаров проворчал остальным:

– Очень смешно! Шутники!

* * *

– Будьте вы прокляты! – Этот крик разбудил следственную группу Гурова, задремавшую под утро над документами в окружении коробок из-под пиццы и корейской еды.

– Я умер и оказался в аду? – простонал Озеркин.

– Нет, слава воку! – Папка вытащила из-под него коробку с лапшой.

– А что за анафема, – протер глаза Банин, – там, снаружи?

– Мне из-за вас всю ночь зомби-близнецы снились, – пожаловался Назаров.

– Детишки, подъем! – послышался в холле голос Штолина, и он показался в холле с подносом, уставленным чашками с горячим кофе.

– Американо! – повела носом Лиля.

– Какой аромат, – вторила ей Леля. – Вы святой!

– Зато на улице сам черт принес визитера из колосовского ада, – сказал Штолин, раздавая чашки с целебным напитком.

– Вениамин или Кира? – сразу проснулся Банин.

– Бери выше, – покачал головой Штолин. – Без пяти минут вдовец и депутат, друг всех детей Андрей Колосов!

– Где тот осел, – раздалось с улицы, – который эксгумировал мою мать?!!

На втором этаже открылось окно в номере Гурова.

– Полковник Гуров к вашим услугам. Подождите меня в креслах на пляже. Я спущусь к вам через пять минут.

– Это будет интересно, – сказал Назаров, устраиваясь на подоконнике. – Не-е-ет! Только не подходите все!

* * *

Наконец у Гурова появилась возможность рассмотреть вблизи Андрея Колосова, о котором он столько слышал. Нервный, слегка упитанный, круглолицый темноволосый мужчина лет тридцати казался подросшим избалованным мальчиком, который мучительно тянется к ручке дверцы серванта, где лежит коробка дорогих и приторных конфет. Капризным ребенком, который готов топать ножками и рыдать от злости, чтобы добиться своего, но пора его младенческого всемогущества давно завершилась, мать умерла, и никому нет дела до его мелких, выбивающих из колеи обид.