Книга Скромная жертва, страница 90 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Когда гроб был вскрыт, к нему подошли сестры Береговы. Они методично провели беглый осмотр останков, подтвердили, что останки соответствуют описанию покойной Анны Колосовой и времени ее захоронения, а потом дали указания по транспортировке тела в СГМУ, чтобы минимизировать возможные повреждения.

Юдину стало не по себе вести машину, когда их группа превратилась в своеобразный траурный кортеж.

* * *

Папка посмотрела за спину Глеба. Их с Озеркиным флирту явно мешали полуистлевшие сиамские близнецы, примотанные к темной доске проволокой. Ей хотелось думать, что их с Глебом дети родятся без каких-либо аномалий развития. И будут куда красивее заспиртованного эмбриона, похожего на лягушку, который, похоже, не радовался приходу полицейских во главе с полковником Крячко в его полный скелетов, колб с обгоревшими останками и пожелтевших черепов дом.

Сестры Береговы давно закрылись за дверьми комнаты с непомерно большим столом, на котором предварительно разложили кости Анны Колосовой. Полковник Гуров и следователь по особо важным делам Юдин наблюдали за исследованием ее останков.

– Нас зовут, – наконец сказал Крячко.

Папка, Озеркин, Назаров и Банин вошли в жутковатую комнату вслед за ним.

– Согласно протоколу осмотра двадцатидевятилетней давности, – говорила Лиля, – Анна Юрьевна Колосова страдала раком молочной железы. То есть груди, – деловито пояснила она, глядя на Крячко.

– Я догадался, – под всеобщие с трудом сдерживаемые смешки кашлянул тот.

– По версии судмедэксперта, онкологическое заболевание Колосовой характеризовалось метастазированием в кости осевого скелета, а именно поясничные и грудные отделы позвоночника, – продолжала Лиля. – Их деструкция проявилась в разрежении костной ткани, что стало причиной смертельных травм при падении с лестницы в доме, где проживала погибшая. Мягко говоря, небольшой высоты.

– Тут еще и диффузная форма рака молочной железы, – с сомнением заметила Леля, указав на старые документы.

– Что это значит? – спросил Гуров.

– Что судмедэксперт, – голос Лили стал жестким, – обнаружил у почти сорокалетней женщины не самую распространенную форму рака груди, которая характерна для молодых пациенток, в том числе беременных и кормящих грудью.

– К чему такой неправдоподобный диагноз? – удивился Гуров. Он знал, что продажные эксперты, как правило, крайне осторожны. Особенно в маленьких городах, где все как на ладони.

– Чтобы объяснить, почему у богатой, благополучной женщины с биологическим образованием онкологию не обнаружили ранее, – уверенно сказала Леля.

– И потому, что эта форма очень злокачественная, – дополнила слова сестры Лиля. – Болезнь в этой форме быстро развивается и дает метастазы, поражая молочную железу в целом.

– Ясно, – кивнул Гуров.

– А рак груди-то у нее, – Олег Назаров кивнул на кости, – у нее, в смысле у них, есть?

– У них груди нет, – съязвил Озеркин.

Назаров покраснел:

– Я вижу!

Береговы посмотрели на обоих с презрением.

– Может быть, форма вопроса была некорректной, но ответ интересует всех, – подняв руки вверх, вмешался в нарастающий конфликт Крячко.

– Раковой опухоли молочной железы, спровоцировавшей разрушения костной ткани, у Анны Колосовой не было, – сказала Лиля.

– А вот след от удара по голове, который судмедэксперт, подтасовавший факты, мог не заметить под мягкими тканями, – добавила Леля, – есть.