Книга Секреты, которые убивают, страница 119 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Гуров достал из кармана злополучный «глок» и протянул его Гришину. Однако майор не стал притрагиваться к пистолету. Обернувшись к людям с чемоданчиками, он скомандовал:

– Осипов, возьми оружие!

Молодой человек, который уже успел надеть перчатки, взял пистолет, умело завернул его в пакет и положил в свой чемоданчик.

– Идемте, я покажу вам тело погибшего, – предложил Гуров.

Он поднялся на сцену, приехавшие криминалисты во главе с майором Гришиным – за ним. Подошли к телу Теплова, которое кто-то уже успел накрыть простыней. Майор поднял простыню, осмотрел пулевое отверстие, потом распрямился и обратился к Гурову:

– Сейчас наш специалист по трасологии осмотрит тело, сделает свое заключение. Но вообще-то, мне кажется, дело ясное. Перед нами несчастный случай. Во время представления по недосмотру применялось боевое оружие, пистолет «глок». Из него был произведен выстрел, пуля случайно попала в потерпевшего. Так что об убийстве здесь говорить не приходится.

– Нет, майор, так не годится. – Гуров покачал головой. – Дело в том, что, хотя оружие боевое, оно заряжено холостыми патронами. И те выстрелы, что были произведены на сцене, тоже были сделаны холостыми патронами – я подобрал гильзы этих патронов, вот они.

И он протянул криминалисту, который уже получил пистолет, свою находку.

– Холостым выстрелом, как вы понимаете, убить нельзя, – продолжал сыщик. – Когда врач извлечет из убитого пулю, мы, конечно, сможем говорить более уверенно. Но уже сейчас понятно, что кроме двух выстрелов, произведенных на сцене, был еще один, третий. Он и оказался смертельным. Но кто его произвел, мы не знаем.

– Так у вас тут не один, а целых два раза стреляли? – воскликнул удивленный майор. – Что же это за пальба такая? Наверное, какая-то пьеса о войне?

– Нет, это не пьеса о войне, это «Дядя Ваня» Чехова, – объяснил Гуров. – Там по сюжету звучат два выстрела, один за сценой, другой непосредственно на глазах зрителей.

– «Дядя Ваня», говорите? – произнес майор. – Не помню… И кто же стрелял?

– Стрелял вот этот человек, Игорь Семенович Молчунов,  – объяснил Гуров. И, немного обернувшись, указал на стоявшего рядом с ним Молчунова. – Он играл роль дяди Вани, по сюжету стрелял в профессора Серебрякова, с которым был якобы в ссоре.

– Ага, значит, этот убитый, Теплов, играл профессора Серебрякова? – логически заключил майор.

– Нет, убитый играл совсем другого человека, – отвечал Гуров. – Он играл доктора Астрова. И доктору в этом эпизоде вообще нечего было делать на сцене. Однако он зачем-то на нее вышел. Это еще одна загадка всего случившегося.

– Да уж, голова кругом идет, – пожаловался Гришин.  – Врага играл один, стреляли в другого, пистолет был заряжен холостыми патронами, но выстрелил боевым… Убитый зачем-то вышел на сцену, будто хотел, чтобы его застрелили…

Тут майора осенила какая-то неожиданная мысль, и он обернулся к Молчунову.

– А в каких отношениях вы были с убитым? – спросил он. – Может быть, в дружеских?

Молчунов глубоко вздохнул, выразительно взглянул на Гурова (словно хотел сказать: «Видите, я вам говорил!») и ответил:

– Нет, отношения у нас не совсем дружеские.

– Может быть, вы даже враждовали? – продолжал допрашивать майор.

– Да, было такое, – отвечал бизнесмен.

– А вы, случайно, не угрожали этому человеку убийством?