Книга Сам себе приговор, страница 81 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Поговорим в холле, – предложил он.

В холле было прохладно и тихо. Пост медицинской сестры пустовал. Где-то за стеной слышалась невнятная речь, перемежающаяся со звоном посуды.

– Недавно был обед, – объяснил Вернер, сев на диванчик. – Но я не отдыхаю после еды. Наоборот, хожу по коридору туда-сюда. Надо двигаться. Обязательно надо двигаться. А другие вон лежат, а к вечеру начинается: то давление подскочило, то боли усилились… А все от того, что целый день в кровати.

Надо же, какой правильный товарищ. Гуров подумал, что на базе отдыха он никогда не видел Вернера пьяным. Максимум слегка выпившим, но далеко не в таком состоянии, в котором постоянно пребывал его низкорослый пузатый друг Слава.

– А вы уже послеобеденную норму шагов выполнили?

– Сразу же. Слушаю вас.

Вернер приладил костыли у края дивана и с готовностью посмотрел на сыщиков.

– Тут такое дело… – начал Стас и кашлянул. – В день нашего отъезда на базе отдыха обнаружили труп человека.

– Я в курсе, – кивнул головой Вернер.

– Знаю, – сказал Стас. – Просто кто-то старается забыть такие события.

– Я вас умоляю, – на мгновение закатил глаза Вернер. – Такое не забудешь.

– А все ли вы помните?

Вернера вопрос удивил.

– О чем это вы?

– Мы опросили всех, кто был тогда на базе, – сказал Гуров. – Необходимо восстановить события, которые предшествовали смерти Мальцева. Знаем, что вас уже опрашивала полиция, но, может быть, вы вспомнили что-то еще?

Взгляд Вернера растерянно заскользил по полу, стенам и наконец остановился на потолке.

– Вам с какого момента? – спросил он, сдвинув брови.

– С прощального вечера, – пояснил Стас. – Караоке, песни и все такое. Желательно по минутам.

– Так я точно не смогу, – твердо заявил Вернер. – Я в те дни и часы-то редко надевал. Да и мобильный телефон чаще всего оставлял в доме.

– А как же вы в ресторане расплачивались за то, что не входило в пакет услуг?

– Ну как? Заносил потом деньги бармену. Хороший парень, кстати. Он все в свой блокнот записывал, а за ужином выставлял счет. Тогда и платили. Ну или с карты на карту переводили.

– Каждый платил сам за себя?

– Иногда и так, иногда и по-другому, – ответил Вернер. – Ну вот, к примеру, как-то Пашка пришел на ужин без кошелька, а обратно идти неохота. Я мог его угостить. А Славка всегда был сам за себя.

– Куда вы отправились после прощального ужина? – спросил Гуров.

– Это помню. Хотя странно, что помню, конечно. Выпил-то я немало. Мы оставались в ресторане последними. Сидели до упора. Бармен в конце концов намекнул на то, что всем нам пора баиньки. Как и ему, впрочем. Мы и ушли. Купили бутылку виски и ушли.

– И куда же направились?

Гуров вдруг ясно вспомнил, как все было в тот вечер. Отгремела музыка, гости наелись и напились, разбрелись по номерам. Наступила тишина. Пока Стас отходил к машине, Гуров стоял с Машей и Натальей на пляже, напоследок любуясь мерцающими искрами на воде. Ночь обещала быть прохладной. Из окон домиков выливался на дорожку мягкий свет, со стороны реки слышался плеск воды. Фонарей на территории базы отдыха было не так уж и много, потому найти укромный уголок подальше от гостевых домов при желании можно было бы очень легко. Когда Гуров, Стас, Наталья и Маша шли к своему дому, Лев Иванович дважды чуть не упал. И не потому, что плохо стоял на ногах после выпитого, а потому что не разглядел в сумраке препятствия в виде двух толстых сучьев, невесть как оказавшихся на пути.