Книга Сам себе приговор, страница 82 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– После ресторана мы пошли на пляж, – вспомнил Вернер. – Выпили там немного… И ушли.

– Пошли к себе?

– Да. Я-то сразу лег. А вот что делали мужики, я не знаю.

Будь Гуров собакой-ищейкой, после последней фразы Вернера он бы сразу навострил уши, учуяв дичь. Вернер, сам того не подозревая, только что отгородился от своих приятелей, сказав, что не был с ними. Почему так? Почему бы не выразиться иначе, как-то нейтральнее? Например так: «Мы сразу легли спать». Но нет, он говорил только про себя. То есть он был не в курсе, что делали его друзья после того, как он отправился в постель? Зачем делать упор на том, что они в какой-то момент разделились?

Посторонний человек не обратил бы на слова Вернера никакого внимания. Мало ли кто и как выражается? Это же не говорит о том, что он что-то скрывает. Сказал и сказал, в чем проблема? И Гуров был бы с этим согласен, если бы не искал любой намек, указывающий на неискренность Вернера.

– Во сколько вы проснулись утром? – спросил Гуров.

– Когда я уснул? – не понял Вернер.

– Нет. Когда вы проснулись?

– Небось на рассвете, как и я, – довольно заметил Крячко. – Пиво на ночь обеспечит нам ранний подъем, так?

Улыбка Крячко заставила Вернера нервно стиснуть пальцы на руках.

– Не помните? – поднажал Гуров.

– Не помню, – мотнул головой Вернер. – Не смотрел на часы.

– Значит, все-таки пробудился рано утром? – подхватил Крячко. – Встал, а на часы не посмотрел?

– Да что происходит?! – взорвался Вернер. – Вы что из меня каждое слово вытягиваете?

– Где были ваши друзья, когда вы проснулись на следующий день? – не умолкал Гуров. – Вы к ним заходили? Разговаривали с ними? Вы их вообще видели?

– Не видел я никого!

– Потому что их не было в доме?

– Да не ходил я по дому!

– Планировка во всех гостевых домах одинакова, – напомнил Гуров. – Чтобы попасть в туалет, нужно пройти как минимум мимо одной двери. Неужели вы не поинтересовались, как себя чувствуют ваши приятели после выпитого во время прощального ужина?

– Да не ходил я никуда!

– Из окна комнаты свои туалетные дела сделали?

Из-за угла появилась юная медсестра. Она медленно подплыла к своему посту и угостила всех троих строгим казенным взглядом.

– Вы офигели так орать? – тихо поинтересовалась она. – Здесь вам не рынок.

– Почему сразу рынок-то? – удивился Крячко.

– Потише, – прошипела медсестра. – Люди после обеда отдыхают.

– А зря, – не стал молчать Стас.

– Прекрати, – прервал его Гуров и посмотрел на девушку. – Вы правы, мы что-то громко…

– Заберете выписку у завотделением, – обратилась медсестра к Вернеру. – Но ближе к полднику, сейчас доктор занят. Не знаю, Вернер, куда вы торопитесь. Такой сложный перелом был. Полежали бы еще пару дней, как все нормальные люди.

– Дела у меня, – раздраженно оборвал ее Вернер.

– Выписываетесь? – заинтересовался Гуров.

– Я пойду, – неожиданно заявил Вернер и попытался схватиться за костыли.

– Мы проводим, – поднялись из кресел Гуров и Крячко.

Медсестра ушла. С помощью костылей Вернер встал во весь свой немалый рост.

– Думали ускользнуть до нашего появления? – спросил Гуров. – Послушайте, но ведь это несерьезно.

– Належался. Хватит, – отвернулся Вернер.

– Если вы сейчас нас покинете, то в следующий раз придется прийти уже к нам в гости, – напомнил Гуров.

– На Петровку, 38, – вздохнул Стас.