Книга Места здесь тихие, страница 69 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Мне не удалось, — признался Гуров.

— Вот и мне до конца не удалось. Можно ругаться, называть ее словами разными, трубки бросать — она как будто не слышит, не обижается, и все равно доконает, своего добьется.

— И ради чужой вам, ненормальной истерички вы готовы были обобрать жену. Которую, повторюсь, якобы любили.

Зашли на третий круг. Было видно, как по парку шныряют медсестры, собирая загулявших то ли на ужин, то ли на вечерние уколы.

— Я со злости много на что был готов. Лерка чужие слабости быстро срисовывает, а уж со мной тем более, знала, куда побольнее ткнуть. — «Метеор» и «бумер» этот… хотя… ну во что мне этот «бумер» так впился?

— И тут появляется, как раз кстати, Абдулаев… между прочим, где познакомились? Вроде не вашего круга.

— Мы братья, — объяснил Радаев.

— И брат из уважения к вам бескорыстно разработал очередной свой хитрый план? Его услуги наверняка недешевы.

Показалось или волчьи радаевские глаза заискрили?

— А! Кое-чего вы все-таки не знаете! Ну, так и быть, скажу: ведь это же Лер— ка его выставила на посмешище. Клубец-то, где заловили Ильяса, ее, пусть и бывший…

— Да, это было от души, — признал Гуров. — За что же она с ним так?

— Этого, извините, я не знаю.

— Врете, Радаев.

— Вру.

— Попадетесь.

— На этот раз вряд ли. В общем, провернули с Абдулой операцию… Я настаиваю, чем угодно клянусь: разойтись — хотел, отомстить — хотел, но чтобы убивать ее — и в мыслях не было.

— Не было-то не было, но машинку-то с радостью обратно приняли и даже вопросов не задали, где жена, к машине прилагаемая?

— А «Нокию»-то забыли? С фотками? Легко, думаете?

— Перестаньте, — прервал Гуров. — Где была правда — там правда, а сейчас врете, и грязно, зло врете. Все эти фото — монтаж, и вы это знаете.

— Откуда? — искренне удивился Радаев, и по мере осознания услышанного изменялось его лицо, приобретало совершенно другое, человеческое, радостное выражение. — Вы наверняка знаете, Лев Иванович? Очень вас прошу, скажите! Матерью заклинаю.

— Так. Вот сейчас вы вроде не врете. Да, это правда, монтаж, и грубый. Но со старой «Нокии», без специальных программ, само собой, не разобрать. Экранчик маленький, зернистость большая, все можно списать на слабую камеру…

Сыщик продолжил было воспроизводить услышанное от умницы-эксперта, но вскоре понял, что его не слышат.

— Монтаж, значит, — повторил Радаев, — какой же я ишак…

И прибавил что-то длинное, гортанное, с дикими сочетаниями согласных — явно ругательство.

— …А ведь знаете, Лев Иванович, Катька где-то в другом месте деньги нашла. Что же, зря все это затеял. Нет, погодите! Она же все-таки подтибрила два с хреном мильона, зачем?

— Затем, что она этими деньгами уплатила налог за турбазу, — подсказал Гуров, — не приходило это в голову вашу битую?

По выкаченным глазам, по челюсти, откровенно отпавшей, стало ясно — нет, не приходило.

— Что?! Зачем? Это шутите вы так, Лев Иванович?

— Своими собственными глазами видел, что уплачен налог с карты Леры. Если, кроме вас, никто не знал ПИН-код ее карты и вы налог не платили… не платили?

— Нет, нет! У меня и карты на руках не было, на чем хотите поклянусь! Не прикасался я к ее картам, никогда!

— …Значит, заплатила она, более некому.

— Да, но зачем?!

— Скажите, а ваша жена никогда не выказывала интереса к потустороннему? Ну, там духовные блуждания, поиски многочисленных истин, нет?