Книга Игра на одевание, страница 53 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Миль кивнула и вывела на экран новый слайд – гравюру Питера ван дер Хейдена с праздником глупцов.

– Верно. Резная голова шутовского жезла – это прежде всего спутник и собеседник шута, его двойник.

– Такие скипетры же поздняя форма идолов-покровителей рода? – спросила Вика. – Вроде новгородского.

– Карманный домовой, – подхватил Гриша.

На экране появилась гравюра «Шут и Смерть». Внимательно глядя на нее, Миль ответила им:

– В некотором роде. Марот показывал связь шута с духами предков. Напоминал о высших силах, которые стоят за насмешником с жезлом с кукольной головой-рукоятью.

Она посмотрела на часы:

– На сегодня все. Отпускаю вас раньше, чтобы было время прийти в себя перед публичной лекцией. До свидания.

Миль подошла к своему столу, сложила в сумку книги и костюм Лира, взяла ключи от аудитории, отвечая каждому из студентов на благодарное «спасибо» и сказанное с надеждой «до вечера» или «до свидания».

«Как трогательно, – ядовито подумал Гуров. В школе милиции, которую он окончил, страшно сказать, как давно, никогда не царил такой дух интеллектуального снобизма и людям не было присуще такое желание уколоть друг друга, как в этой аудитории. – Вот пауки!»

Единственной, кто задержался у доски, была Вика.

– На мои карты Таро похоже, – оглянувшись на дверь, чтобы никто не слышал, смущенно заметила она, – только почему-то на тринадцатой старший аркан, а не нулевой.

– Не на Шуте, – уточнила Миль, – на Смерти?

Вика энергично кивнула.

– В Средние века в Таро существовала традиция показывать Смерть в облачении Дурака, то есть Шута. Потому что Смерть, как и Шут, смеется безнаказанно. И последней.

Выходя из аудитории, Вика споткнулась о порог и налетела на Гурова.

– Похоже, моя смерть будет связана с порогом, – произнесла она, отстраняясь.

«Откуда такой пессимизм?» – подумал Гуров.

– Ты идешь? – в коридоре появился Гриша.

– Да. – Вика осторожно кивнула Гурову и поспешила к сокурснику с громким шепотом: – Умеешь ты, Долгов, вовремя появиться!

Сыщик с улыбкой посмотрел им вслед. «Может, они и язвительные… Но ничего, некоторые вполне милы», – мелькнуло у него в голове.

– Анна Игоревна! – крикнул он вслед удаляющейся по коридору Миль.

– Все вопросы по пересдачам – через деканат, – сухо бросила та через плечо, и Гуров мгновенно скорректировал свое наблюдение относительно приятности людей из СГУ: «Не все».

Провожая Миль взглядом, он увидел торчащую из ее сумки гравюру «Шут и Смерть». На фоне серой стены корпуса Анна в своей черной водолазке под горло казалась ее продолжением. И где-то на краю подсознания у него, как бы сказал Крячко, заворочалась чуйка. Анна Миль с ее лекцией привлекла в свою жизнь самого опасного шута этих мест. Того, чьи остроты несут женщинам неминуемую и мученическую смерть.

* * *

Портнов заметил дым, когда подходил к воротам Сониной фермы. Правое крыло пряничного дома полыхало пламенем. В осеннем небе почти не растворялся едкий, разъедающий горло дым.

Потом, когда Гуров расспрашивал его о том вечере по телефону, он отчетливо помнил, только как бросил на траву подарки и звонил в пожарную службу, перемахивая через высокий каменный забор.

Игорь с трудом вынес из огня стариков. Они были заперты в комнате на втором этаже и осели у балконной двери, безуспешно пытаясь открыть ее. Оба умерли, наглотавшись дыма.