Онлайн книга «Игра на одевание»
|
Она нажала на кнопку, и глаза ведьмы замигали красным светом. Квартиру наполнил адский смех. Арина Юрьевна выскочила из кухни: – Господи! Анна и Соня смеялись, катаясь по полу. Соня осыпала мать сладкими жевательными червями из пакета. Миль со стоном схватила пластиковую пиратскую саблю с шариками жвачки, но упала без сил на коврик: – Чума, чума на оба ваши дома! Я из-за них пойду червям на пищу… Соня, смеясь, свалилась рядом: – Пропал, погиб! Мать присоединилась к ней: – Чума на оба ваши дома! Арина Юрьевна сердито сложила руки на груди: – Я с тобой в этом возрасте, между прочим, Маршака учила! – Про «оторвали мишке лапу»? И кто после этого маньяк? – Про мишку написала Агния Барто. Учи ты с дочерью нормальные стихи, знала бы это. – А Шекспир ненормально? Миль подняла дочь, вытянув руки, и та запарила в воздухе, расправив тряпочные «крылья». – Что думаете о Шекспире, Софья Алексеевна? – Он чума! – Да ну вас! – Арина Юрьевна махнула рукой и ушла в комнату, откуда крикнула: – Аня, подойди, когда закончишь валяться. И Ване позвони, поблагодари, что предупредил нас. Анна Миль подмигнула дочери и заговорщицки прошептала: – Щаз-з-з! * * * В духовке выпекалась очередная партия печенья. Арина Юрьевна продолжала покрывать уже готовое угощение глазурью из тюбика и посыпать его миндальными лепестками, купая дочь в океане напряженного молчания. Анна открыла стоявшую на столе коробку со специями, вынула пакетик с посыпкой в виде крошечных привидений и потрясла ими, как маракасом. Арина Юрьевна не отреагировала, и дочь сдалась, прошептав: – Ну, что? Арина Юрьевна оглянулась на дверь, боясь, что рисовавшая сухой пастелью в комнате Соня услышит: – На развивашке в музее чаепитие было. Мамы других детей принесли домашнюю выпечку, шоколадные лягушки, как в «Гарри Поттере», оделись ведьмами… – Эти мамы и есть ведьмы. Они не работают, – пробубнила Анна. – Опять этот твой университетский снобизм! Некоторые работают. Юристами, менеджерами, маникюршами… – Маникюршами? – Да, представь себе, маникюршами! Делать людей красивее куда полезнее, чем рассказывать про маньяков, как по мне! Тебе не понять, конечно! Ты все шутишь. И ребенка научила. Чума, черви – вот что это?! – «Ромео и Джульетта». Реплика умирающего Меркуцио. – Я спрашиваю, что этот умирающий Меркуцио делает в речи моей пятилетней внучки! И вся эта языковая игра, которую ты практикуешь… – Практикую? – Миль отщипнула кусочек стоявшего на столе кекса в форме тыквы. – Практикуешь. «Старородящая», «многоимущая»… Дети в группе по рисованию не понимают выдуманных ею слов!.. – Окказионализмов. С ними всегда оказия. – Опять эта твоя макаронная речь… – Макароническая. Но вообще-то это был каламбур. Арина Юрьевна взяла из ведра для сладостей конфету в виде глазного яблока с расширенными кровеносными сосудами. – А то, что мы принесли на детский праздник мармелад и Соня назвала его «Глостером», поскольку жидкая кислая начинка там – вырви глаз, тоже каламбур? Миль рассмеялась: – Да. Причем очень хороший. Арина Юрьевна посмотрела на нее в упор: – Мамы из развивашки так не думают. – К следующему занятию отойдут, – оптимистично откликнулась Миль. – Или сгинут, как нечисть, к исходу недели. – Она протянула матери мармеладный глаз. – Может, глостерку? Арина Юрьевна потянулась за конфетой, но осеклась: |