Книга Каллиграфия убийства, страница 64 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Конечно, я ее знала, – ответила Юлдашева и, указав на старенький потертый диван, предложила: – Садитесь, пожалуйста.

Гуров сел. Алина Сергеевна также села в низкое кресло рядом с диваном и добавила:

– Я не вела занятий в ее группе, но, как заместитель директора по учебной части, я обязана знать всех, кто у нас учится. Я, как и все остальные наши преподаватели, была в шоке от того, что случилось с девочкой. Она была спокойным и совершенно беспроблемным ребенком. Хотя училась средне и с некоторой ленцой, но потенциал у девочки был.

Пока Юлдашева говорила, Лев Иванович присматривался и к обстановке квартиры, и к самой Алине Сергеевне. В принципе, ничего особенного он не увидел ни в дизайне, ни в самой женщине. Юлдашева не была красавицей, но и страшненькой ее не назовешь. Лицо было круглым, нос и щеки выдавали в ней восточные корни, но губы были слишком уж тонкими для общих черт ее лица, что говорило о том, что она была натура нервная и строгая. Квартира была обставлена по принципу «есть мебель, и хорошо, а какая она – значения не имеет». Ремонт в квартире, судя по всему, не делался уже давно. Похоже, даже попыток что-то покрасить или освежить пространство, поменяв хотя бы шторы, не было.

– Алина Сергеевна, – Гуров решил прервать Юлдашеву, потому как она вдруг перешла от воспоминаний о Жигановой к проблемам колледжа, – вы уж меня извините, что я вас перебиваю.

– Ничего, ничего, – тонкие губы Юлдашевой расползлись в подобие улыбки. – Вы хотели задать какие-то вопросы. Это я слишком увлеклась и разболталась. Привычка, понимаете ли. На работе всегда много приходится говорить. Слушаю вас.

– Насколько мне известно, у вас есть машина «Шевроле Спарк» вишневого цвета.

– Да, именно так, – с серьезным видом покивала Юлдашева.

– Скажите, вы никогда не подвозили на ней Марину Жиганову до дома?

Алина Сергеевна задумалась, но ненадолго, и вдруг, просветлев лицом, словно к ней пришло озарение, воскликнула:

– Точно! Было дело – я подвозила один раз Мариночку к ее дому. Совсем забыла об этом случае, и вы мне о нем напомнили. Это было недели за две до ее гибели. Да, точно – за две недели. У нас в январе, после праздников, начинается сессия. Ребята сдают зачеты, экзамены, ходят на консультации. В тот день группа Марины сдавала зачет… Вот честно, не помню, по какому предмету, – с сожалением в голосе добавила Юлдашева.

– Неважно, продолжайте, – заметил Лев Иванович.

– Я тоже принимала зачет у одной из групп, а когда освободилась и вышла на улицу, чтобы… В общем, чтобы покурить, то увидела Марину. Она сидела на лавочке и плакала. Было довольно холодно для того, чтобы сидеть на одном месте, поэтому я подошла и спросила ее, что случилось. И она пожаловалась, что подвернула ногу и теперь не может на нее ступить. М-да… Вы не против, если я закурю?

– Курите, – ответил Лев Иванович, и Юлдашева, достав сигарету, закурила.

– Помню, я еще возмутилась тогда, что наш дворник, который убирает на территории колледжа, не посыпал дорожки песком и солью. Было и вправду очень скользко, – заметила Алина Сергеевна. – Я предложила отвезти Марину в травмпункт, но она отказалась и попросила завезти ее домой. Я согласилась, но с условием, что она даст мне обещание вызвать «Скорую помощь», если с ногой будет что-то серьезное. Она мне обещала. Но пока мы доехали до ее дома, нога немного отошла, и Мариночка без моей помощи дошла до подъезда.