Книга Горячий танец смерти [сборник], страница 153 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Тот самый, серебристо-голубой «БМВ», госномер «эс» три семерки «эс-эр» сто семьдесят семь. Который, вот по его словам, — полковник Гуров кивнул на Радаева, — Лера Паскевич у него подрезала. А кстати, еще момент прояснить… Посторожи-ка этого, чтобы не уполз.

— Думаешь, он в состоянии? — усомнился Крячко.

Гуров, не ответив, влез в салон машины, пошарил под пассажирским сиденьем — и почти тотчас нащупал папку, вынул ее, расстегнул молнию.

— И предчувствия меня не обманули, — пробормотал сыщик.

В папке нашлись и устав, и свидетельство, последний бухотчет, договоры аренды, подборка актов проверок, печать, электронная подпись…

— Эх, Сан Саныч, ну не стыдно врать?

…Врач на «Скорой» прибыл бодрый, ясноглазый, собранный и, что характерно, знакомый с местным колоритом:

— Что, еще один покусанный? Главное, что жив, а там починим, — пообещал он, поздоровавшись.

Станислав поинтересовался, что значит «еще один»:

— Обычное дело?

— Бывает порой, — рассеянно подтвердил медик, быстро осматривая лежащего, — отлично, отлично… молодцы, умеете. Всё, вопросы потом, нам жизни спасать надо.

Уехали.

При ярком свете открывалась головокружительная картина: оказывается, дорога спускалась под опаснейшим углом, а потом почти под таким же углом бодро перла вверх — и самое дно этого ущелья как раз шло по руслу реки. И с одной, и с другой стороны от шоссе, насколько хватало глаз, до горизонта, шли болота.

Собака, сойдя с дороги, дошла до ближайшей то ли канавы, то ли колеи, наполненной болотной водой, то есть пройдя не более десятка-двух метров от дорожного полотна, и след, само собой, потеряла.

— Ничего не поделаешь, — объяснила кинолог, — если бы в сторону карьеров, на худой конец леса…

— Ну, коли бы да кабы, — начал было недовольный Станислав, но Лев Иванович резонно заметил, что даже самая умная собака — не более чем собака, и какой с нее спрос.

— Точно, — одобрила кинолог.

— А вот просто для развития общего: по следу когда шли, собачка как себя вела? — спросил Гуров.

— Как вела, товарищ полковник? Обычно, как ведут себя все собачки, идя по следу.

— Не беспокоилась, не лаяла, не скулила?

Девушка улыбнулась:

— С чего вдруг? Волков тут нет, а других собаке-то зачем бояться?

— Точно нет волков? — полушутливо уточнил Крячко.

Кинолог заверила, что да, с ручательством, проверяла сама неоднократно.

Оперативники без особого интереса осмотрели место происшествия, ДПС погрузили на эвакуатор «бумер».

«Ах вы мои милые, мои деловитые, — думал про себя Лев Иванович, — чуть не зевают. Ну лопнуло колесо у новой машины посреди пустого шоссе, ну валяется в кювете мужик с прокушенной шеей — дело-то житейское! Хорошо, и все-таки кого же тогда “еще одного” упомянул не в меру словоохотливый эскулап?»

Поэтому Гуров, улучив момент, быстро изложил другу новый план:

— В свете последних событий есть предложение наведаться в больничку и уточнить, не имеется ли там кого с аналогичной травмой.

— Принято, — отозвался Станислав, и дружелюбно, по-отечески уточнил у ближайшего полицейского адрес больницы, в которую отправили беднягу.

— Да тут без вариантов, — охотно пояснил тот, — не запутаетесь. Больница тут одна на весь район, чуть меньше двадцати километров отсюда.

И объяснил, как добраться.

Несмотря на внешне запущенный вид, внутри больница оказалась вполне пристойной, а персонал — сведущим и высококлассным. Как таковой регистратуры не было — сидела прямо в холле женщина в белом. Народу в больнице было пугающе много, казалось, что они набиты тут в три этажа. Толпились все: больные на костылях, дезориентированные бабушки и дедушки, сбитые с толку родственники, гости из ближнего зарубежья, жаждущие «справочки».