Онлайн книга «Смертельный звонок [cборник]»
|
— Все ли так плохо? — вежливо усомнился Гуров. — Вы не преувеличиваете? — Нет. Более того, воспринимаю нашу встречу как попытку исправить то, что еще можно. Лет мне много, человек я одинокий, детей собственных нет. Денис — мой крестник, а с мамой его… она у нас медсестрой работала… мы старые приятельницы. Из этого понятно мое отношение к Лайкиной. — Простите, — Крячко учтиво поднял ладонь, — Анна Георгиевна, не забывайте, что сами мы не местные и совершенно не осведомлены о взаимоотношениях внутри вашего социума. Нам детали важны. — Понимаю, — заверила старая завуч, — давайте по порядку, с главного. Она пошевелила бровями, губами пожевала внезапно по-старушечьи и начала так: — Никто так и не понял, зачем Денис женился на Нине. Большинство людей, близко их знавших… — То есть весь поселок, — невинно вставил Крячко, но старуха и ухом не повела: — Именно. Все были шокированы его женитьбой. Особенно сильным было потрясение для девочек, знавших и его, и ее… одну минуту. Аленушка, принеси, пожалуйста, альбом. Тот, ты помнишь. Та помнила и удалилась. Старуха-завуч проводила ее материнским взглядом: — И это моя ученица, исключительный алмаз. Умница, настоящая подвижница — после училища вернулась в родную школу. Порядочный, стабильный человек, не то что некоторые. Увы, одинока, как и я, вот позвала ее к себе жить, выжил ее брат с жилплощади. Все не страшно теперь помереть одной. Вся Аленка в заботах и работе… — Крепкая старая школа, — демонстрируя полное понимание, заметил Станислав. Анна Георгиевна посмотрела удивленно: — Почему ж старая? Алена — ровесница наших с вами предметов, Лайкиной и Романова. А какой контраст! «Контраст тот еще, — мысленно согласился Лев Иванович, припоминая Нину, — особенно в сравнении с пышной Лайкиной… хотя, с другой стороны, та, может, и мигом отцветет, а эта, как роза в колбе, в таком виде сохранится насовсем». По-матерински добрую речь и фривольные размышления прервало новое явление обсуждаемой Елены Васильевны. Она появилась прямая, с втянутыми щеками, торжественно выложила на стол обтянутый бархатной тканью альбом, толщиной с добрую энциклопедию. — Вот Денис Романов, — пояснила старая учительница, постучав по одной из карточек карандашиком, — вы видели его? Пришлось признать, что видели, но признать его было мудрено. — Так сморите, — просто предложила она. Обычная фотография обычного одиннадцатого класса. Почти в центре, фактически гвоздем композиции возвышался — на голову выше иных ребят — красивый паренек, настоящая кинозвезда, светловолосый, голубоглазый, с открытой гагаринской улыбкой. Анна Георгиевна вновь заговорила, спокойно, хотя поначалу губы у нее дрожали. Она поспешила припасть к изящной кофейной чашечке, и, когда посуда была отставлена, голос хозяйки звучал уже вполне ровно. — Итак, Денис Романов. Мальчик уравновешенный, добрый, всегда готовый помочь, с характером. Очень зависим от мнения окружающих, при этом не желает в этом признаваться. Большие способности к точным наукам — мог бы идти на золотую медаль, но он с ленцой. Отец у него умер рано, в пьяном виде утонул, но Денис об этом узнал лишь тогда, когда мама второй раз вышла замуж… — В связи с чем потребовалось сообщать парню такое? — спросил Станислав. — Понимаю ваш интерес. Тут надо понять и маму Дениса. Он уже отдаляется в десятом классе, сложный возраст, а тут появляется у мамы поклонник, хороший, добрый человек, строго не пьющий. Видимо, ей захотелось несколько снизить непорочность папы, но сын есть сын… в общем, они очень сильно повздорили. Квартира изначально была Татьяниного мужа… |