Онлайн книга «Смертельный звонок [cборник]»
|
— При всей моей личной антипатии к этой отдельно взятой дамочке… — …не видишь причин ей не верить? — завершил мысль Лев Иванович. — Нечто вроде этого я и сам хотел заметить. Человек в шоковом состоянии, более того — женщина, мать, ведет себя уверенно и спокойно. — Да еще и негодует вполне искренне. — А если предположить, что у нее просто нереальная психологическая устойчивость? — Или то, что она ни при чем, — в свою очередь, закончил Станислав, — по мне, так справедлив именно этот вариант. Можно, конечно, вернуться попозже под формальным поводом уточнить кое-что, попробовать спровоцировать… — Есть ли смысл? — спросил Гуров. — Будь это мужик, то провокации имели бы смысл, но женщина взорвалась бы сразу. — Ты порядочный шовинист, — горько констатировал Крячко, — несмотря на свой богатый, пусть и специфический опыт, стало быть, не допускаешь и мысли о том, что женщина в состоянии впихнуть в телефон сто грамм тротила? — Почему ж. В кино — пожалуй. Но в жизни дамочка, желающая избавиться от супруга… не берем привлечение третьих лиц… скорее нажарит ему сковородку картошки с бледной поганкой. — Ну, или крысиного яду в водку. И все-таки нельзя исключать?.. — Нельзя, — согласился Лев Иванович, — потому-то мной оформлен запрос в картотеку, но уже не по поводу легендарного Лёли, а по поводу осязаемой, неоднократно виданной Нины Лайкиной, чтобы исключить то, что исключать нельзя. — Ах, запрос, — протянул Станислав и уже открыл было рот для ответа, но тут у него завибрировал телефон; полковник, глянув на экран, довольно ухмыльнулся и ответил: — Слушаю вас внимательно. Разговор, точнее монолог — ибо участие Крячко сводилось лишь к тому, чтобы вовремя издавать подбадривающе «угу», — продлился около десяти минут. После чего коллега с видом завзятого мага (или шпиона) предложил заехать «тут, неподалеку». Лев Иванович, разумеется, не возражал: во всем, что касается обработки вспомогательных источников информации, на Станислава вполне можно положиться. Поскольку Крячко был за водителя, то вполне ожидаемо свернул с шоссе в Мокшанские горы. Попетляв немного вверх-вниз по холмам, припарковался во дворике пятиэтажки, в которой располагалась квартира Романовых и Зубкова. Вот его окна, на пятом этаже, ощетинившиеся антеннами, тарелками и проволоками. — Приехали, Лева. Ты со мной? Или будешь сидеть тут, ожидать результатов из картотеки? — У меня аллергия на бездействие, — съязвил Гуров, — пойдем уж, помогу тебе. Работа со свидетелем все-таки, дело деликатное… Он не договорил и замолчал, поскольку к машине подошла незнакомая особа. Неопределенного возраста, худенькая, бледненькая, с короткой по-мальчишески стрижкой. На симпатичном носике не по сезону веснушки и неожиданно современные очки. При взгляде на нее приходило на ум слово «простенькая». «Губы тонковаты, — заметил Лев Иванович, в силу особых обстоятельств искушенный в вопросах женской красоты, — наверняка сплетница. Держится скромно, но ощущается уверенность… учительница? Медик?» Поздоровавшись с Крячко, пришелица сообщила: — Станислав Васильевич, я как раз привела ее из поликлиники, мы дома. Голос у нее негромкий, но ясный, отчетливый, с чистой дикцией, как-то сразу становилось ясно, что может она заставить себя слушать. «Нет, скорее преподаватель». |