Книга Смертельный звонок [cборник], страница 27 – Николай Леонов, Алексей Макеев

— Теперь некому, вы правы, — согласился Станислав, довольно двусмысленно, — и что же произошло, когда вы вернулись домой?

— Подъехали дедушка с бабушкой, забрали дочку к себе. Сумку же взял муж… Денис, — женщина помедлила, точно переводя дух, — сейчас…

— Ничего.

— Сумку он унес на кухню. Потом… все. — Она скривилась, попыталась отвернуться, поднять забинтованную руку и расплакалась.

Крячко налил, преподнес стакан воды к трясущимся губам. Она выпила несколько глотков, стуча зубами о стекло.

— Спасибо.

Подождав несколько, для приличия, Станислав мягко спросил:

— И все-таки простите, я должен задать вопрос, который покажется вам бестактным.

— Какой.

— Не было ли у вашего мужа причин для ревности?

«Ох ты, как глазом-то сверкает. Прав Стас, не такая уж она бессильная, несчастненькая, того и гляди рванет сейчас не хуже телефона».

Однако Нина сдержалась, только слезы моментально втянулись, и теперь ее единственный глаз так и грел черным огнем. Подчеркнуто вежливо, без тени смущения, она ответила:

— Я не стану отвечать на этот вопрос.

— Как вам будет угодно, — вмешался Гуров, — ну а у вас не было таких поводов?

— И вам я отвечать не собираюсь. Это мое дело, личное.

— Ошибаетесь, гражданочка, — заметил Крячко, — имеет место труп, применено опасное вещество, вы же сами отрицаете, что взорвался самогонный аппарат?

Тишина.

— В общем, и при наличии таковых моментов любое дело личное становится общим.

Нина упрямо хранила молчание.

— Что ж, как вам будет угодно. Если бы вы ответили — спокойно, без сердца, то мне не пришлось бы задавать другой вопрос: не считаете ли вы, что происшествие связано с вашим прошлым…

— Что это значит?

— Не может ли эта трагедия быть связана с неким Леонидом, или Алексеем — в общем, с Лёлей по кличке Тротил?

С лицом у этой дамочки творилось черт знает что: казалось бы, вся забинтованная, но гримаса была зверская, и глаз почти из орбит вылез, и прямо кипели в нем злющие слезы. Очевидно, она пребывала в ярости.

— Понятия не имею, о ком речь, — отчеканила Нина, но губы кривились в какой-то инфернальной, сардонической улыбке, — а теперь подите оба прочь. Ни слова больше не скажу.

— Левушка, пока мне все нравится, — одобрила жена, и Гурову показалось, что она как-то воровато откладывает свой собственный телефон. Никак записывает.

Однако «всем довольная» Мария — не настоящая, потому-то она продолжила:

— И все-таки покритикую. Вам, опытным сыщикам, сам бог велел отнестись к этим показаниям, скажем так, со скепсисом.

— Не без этого, — благодушно согласился муж, — а почему, позволь узнать?

— Полагаю, что на своем веку вы каких только историй не выслушали такого же плана. Иду в меланхолии из пивной, любуюсь луной, зашел в кустики — а там ба! Пистолет и ящик с гранатами. И кто это потерял?

— Не совсем в точку, но в целом да, подобное приходилось слышать, и не раз, — подтвердил Гуров, — «находили» пистолеты, автоматы, тротилы и пулемет «максим» с лентами — ну а что? Эхо войны. Откопали, вот несли как раз в полицию. Само собой, попахивает такая вот случайная находка обычным враньем. Но был еще один резон сомневаться в правдивости вдовы. Точнее, целый ряд резонов.

…Как только покинули больницу, уточнив предполагаемое время выписки больной Романовой — примерно дней через восемь-десять, — Станислав взял слово: