Книга Человек с лицом убийцы, страница 109 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– На собственных похоронах, говоришь, присутствовал? – покачал головой Орлов. – Это какую же душу надо иметь, чтобы спокойно, а то и со злорадством наблюдать горе своих же собственных родителей.

– Да уж, – согласился с начальником Лев Иванович. – Нам этого не понять. Да и понимать не хочется. А убить он их задумал, когда навел справки и узнал, что они удочерили сироту. Вот тогда у него гордыня с жадностью смешалась в такой гремучий коктейль, что жгла его последующие несколько лет и отравляла все его и без того гнилое нутро.

Гуров замолчал, задумчиво рассматривая рисунок на ковре.

– Тоня поначалу его мало интересовала, – продолжил за друга Станислав. – Он ненавидел ее не меньше, чем родителей. В его планах была мелкопакостная месть. Он собирался бросить Тоню, как только она забеременела бы от него. Но потом, когда он узнал, что родители составили на нее завещание, его планы поменялись. Корысть взяла верх над местью, и он решил, что жениться на девушке будет выгоднее, чем просто так бросить ее с ребенком. Он разыграл свой гамбит с целью не просто влюбить девушку в себя, но и сделать ее соучастницей преступления. Чтобы, значит, меньше сопротивлялась.

– Ага, убийство было все-таки совершено больше из корысти, чем из мести, – заметил Петр Николаевич.

– Одно другому не мешает. Пороки человеческие по одному не ходят. Стоит только одному в душе завестись, как и остальные тут как тут, на подхвате, – проворчал Гуров. – Гамбит-то он разыграл, только вот одного не учел, что и подлецы, как и порядочные люди, могут влюбляться.

– На чем мы его и подловили, – усмехнулся Крячко. – Так что, Петр, по маленькой и по домам?

Крячко многозначительно посмотрел на Орлова.

– По маленькой, – согласно кивнул генерал и, налив по рюмочкам коньяк, провозгласил: – За настоящую любовь, которая позволяет нам ловить даже самых отпетых негодяев.

Вероника Быковская только что выложила на своем телеграм-канале усовершенствованный рецепт узбекского жареного супа и с упоением делилась ощущениями с подругой по «Ватсапу» – такой же, как она, любительницей вкусно, много и оригинально покушать.

С тех пор как от Вероники около года назад ушел муж, заявив, что ее ничего, кроме как «пожрать», не интересует, Быковская жила одна и ничуть от такой перемены образа жизни не расстраивалась. В конце концов, мужчины приходят и уходят, и «только вкусная еда не предаст вас никогда», как она сама любила говорить. Женщина с тех пор набрала с десяток килограммов лишнего веса, но это обстоятельство ее тоже ничуть не тяготило. Напротив, располневшей она сама себе даже больше нравилась.

Собственно говоря, жизнь Вероники изменилась полтора года назад, когда преставилась ее мать, царство ей небесное! Она умерла в возрасте семидесяти одного года и до последнего дня не переставая трудилась, имея перед собой лишь одну главную цель в жизни – поплотнее набить карманы деньгами. Матерью покойница была никудышной, поскольку почти все свое время посвящала ведению бизнеса, но дочь держала в строгости, как казарменный старшина наряд по роте. Однако после смерти родительницы Быковская отзывалась о ней исключительно с теплотой в голосе.

Все дело в том, что мамаша оставила Быковской парочку квартир в Москве, которые теперь Вероника сдавала в аренду. Кроме того, в наследство от матери ей досталось несколько солидных счетов, один из которых был в швейцарском банке. Ну а еще Быковская получила риелторское агентство, которое, впрочем, тут же продала, купив вместо него небольшой ресторанчик поблизости от своего дома – в Хамовниках, на Саввинской набережной.