Книга Человек с лицом убийцы, страница 158 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Посторонних отпечатков и иных следов в квартире обнаружено было немного. В основном они принадлежали соседу Гордеева по подъезду – Прянишникову Вадиму Максимовичу и дочери убитого Апраксиной Валерии Валерьевне. Нашли эксперты и еще два вида отпечатков, которые идентифицировать не удалось. Следов взлома или проникновения через окно или балкон (покойник жил на последнем этаже) тоже обнаружено не было, из чего был сделан вывод, что жертва сама пустила в дом своего убийцу.

Как и в случае с казнью Быковской, подъезд видеокамерами оборудован не был. Правда, если в отношении владелицы ресторана это вызвало небольшое удивление, поскольку ее дом находился в довольно престижном районе, то при расследовании смерти Гордеева на это никто не обратил внимания, хотя он тоже жил не на задворках – в Потылихе, в 1-м Сетуньском проезде. Разыскивая свидетелей, опера опросили большинство соседей убитого, но ничего конкретного узнать так и не смогли. Лишь одна из жительниц соседнего подъезда сказала, что около восьми вечера в подъезд Гордеева заходил какой-то мужчина, но описать его не смогла. Она даже не была уверена, был это один из жильцов или кто-то посторонний.

Опера проверили и телефон покойника. И последний звонок на его номер поступил примерно за час до того, как соседка видела мужчину, входившего в подъезд, где было совершено преступление. Однако проверка номера ничего не дала. Сим-карта оказалась «серой», видимо купленной где-то на станции метро, и найти ее владельца не представлялось возможным.

При опросе тех, чьи отпечатки нашли в доме, получилось так, что оперативники первым делом побеседовали с соседом Гордеева Прянишниковым. Причем еще до того, как дактилоскопический анализ был завершен. Когда в подъезде искали свидетелей, Вадим Максимович заявил, что был приятелем убитого и у того было очень много врагов, которые могли его и убить. Вот только, по мнению соседа, никого из них Гордеев бы и на порог не пустил, а не то чтобы пригласил в дом на чашку кофе.

Это Прянишников подтвердил и позже, когда его вызывали на опрос в отдел. Он заявил, что Гордеев якобы боролся за справедливость и указывал властям на то, как многие люди в Москве зарабатывают деньги нечестным и преступным способом, обманывая добропорядочных жителей столицы. По словам Прянишникова, убитый неоднократно отправлял заявления в различные органы власти – налоговую, прокуратуру, мэрию и даже в полицию, указывая на то, что тот или другой бизнесмен или чиновник обманным образом сколотил себе состояние и продолжает увеличивать его, в то время как простые москвичи становятся все беднее и беднее. Однако, по словам Прянишникова, ни на одну жалобу его приятеля власти так и не отреагировали, «как положено служителям закона».

Оперативники проверили эту информацию, и она оказалась достоверной. Покойный Гордеев действительно регулярно посылал различные жалобы, заявления и ходатайства в один из перечисленных органов власти, а иногда и во все сразу. Однако, судя по докладу, содержащемуся в материалах дела, все эти «изобличения» Гордеева не имели под собой обоснований, не давали никакого повода привлечь к ответственности людей, на которых он жаловался, и, по сути, были клеветническими доносами. Однако Прянишников был так уверен в правоте своего приятеля, что называл среди возможных убийц (или заказчиков убийства) всех, на кого жаловался Гордеев. Причем говорил о них с такой злобой, что этот факт оперативник даже отметил отдельно в отчете начальнику отдела.