Книга Человек с лицом убийцы, страница 74 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Ну вот. Это совсем другое дело, – заявила Оксана Романовна, просмотрев документы, принесенные ей Гуровым, и выслушав его отчет. – Умеете ведь качественно работать, Лев Иванович, когда хотите.

Ни ее слова, ни тон этих слов не понравились Гурову, но он промолчал. Спорить со следователем из Главного следственного управления было бы себе дороже. По молодости и неопытности в первые годы своей службы в уголовном розыске Гуров не раз конфликтовал со следователями, которые ставили бумажную волокиту выше эффективного раскрытия преступления, и был научен горьким опытом. Генералу Орлову всякий раз приходилось вытаскивать Гурова с Крячко из неприятностей, связанных с такими конфликтами. Это со временем, когда Лев Иванович уже заслужил репутацию лучшего в Москве оперативника, ему стало проще сдерживать свои эмоции и не спорить с начальством. Он знал, что лучше промолчать и сделать по-своему, чем портить нервы и тратить время на бесполезные пререкания и споры.

Вот и сейчас он только мысленно улыбнулся, когда Чернова заявила ему:

– Теперь, если вы не передумали, я могу обратиться к судье за разрешением на эксгумацию.

– Спасибо, не стоит беспокоиться, – вежливо ответил Лев Иванович. – Я сам сегодня встречаюсь с Крючковым и опишу ему всю ситуацию.

Чернова сначала недоуменно, а потом и зло посмотрела на Гурова и процедила сквозь сжатые зубы:

– Хорошо, Лев Иванович. Пусть будет по-вашему. Но в следующий раз прыгать…

– Я очень постараюсь, чтобы следующего раза не было, – перебил ее Гуров и улыбнулся. Он не стал уточнять, что он имел в виду совместную работу со следователем Черновой, а не то, что он прыгает через голову начальства, договариваясь по своим каналам и связям с главным судьей Москвы. Ему было вполне достаточно, что он один знает об этом намерении. Гурову ни к чему было усугублять назревающий конфликт – забот и без этого хватало.

– Вы ведь прекрасно понимаете, что эксгумация тела – это не самоцель, – решила немного сменить тему разговора Чернова. – Все уточнения по поводу того, кто похоронен под именем Елизара Шишковского, в целом и общем и так видны из протокола опознания и из отчета судмедэксперта…

– Извините, что перебиваю, Оксана Романовна, – поспешил возразить Гуров. – Но насколько мне стало понятно из этого отчета, в нем не все так уж гладко и четко описано. Там, например, не сказано, были ли у убитого прижизненные травмы.

– Наверно, это было невозможно определить, – немного подумав, ответила следователь. – Верхняя часть тела, голова и руки сильно обгорели.

– Ну и что? Кости-то остались целыми, – возразил ей Лев Иванович. – Просто экспертиза была сделана небрежно и, насколько я понял – это видно по дате, – была проведена уже после опознания Елизара его родителями. А раз тело было опознано, то основное, на что обращал внимание медэксперт, когда делал вскрытие, были травмы, полученные во время убийства, а не прижизненные травмы.

– Хорошо, пусть так, – не стала спорить Чернова. – В любом случае эксгумацию будут проводить только в целях забора материала для ДНК-экспертизы.

– А заодно и посмотрят на предмет упущенных моментов во время первого освидетельствования, – упрямо добавил Лев Иванович и встал. – Я могу идти? Мне еще кучу дел нужно успеть до встречи с судьей.