Книга Усадьба заложников, страница 135 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Кирилл ничего не сказал, но еле заметно кивнул, признавая возможную правоту следователя.

– В девяносто седьмом к Андрею уже не было никаких претензий. А в двухтысячных, в самом начале, он прилетал в Москву, оттуда в Тюмень, открыто и по своим документам, – добил сыщика Ярцев.

– А Нелли? Что вы можете сказать про его жену?

Кирилл пожал плечами, ответив, что Нелли он знал очень плохо:

– Она сразу улетела в Грецию, и я не видел ее с тех пор. Мне показалось, что Андрей специально спрятал жену максимально далеко от всех. Я знаю, опять же совершенно случайно, просто услышал их разговор по телефону, что у нее была небольшая квартирка в Праге. И что она постоянно путешествовала. Андрей говорил, что для ее работы нужно подтверждать образование, и Нелли делала это в каждой стране, где она работала. Он так и говорил, что у его жены дипломов гораздо больше, чем было у всей семьи Андрея. Но я знаю, что она путешествовала по Уралу. Без меня.

– То есть с ней вы не общались? – уточнил Гуров.

– Общался, но так. Поверхностно.

Первый звоночек. Ярцев явно соврал. И запнулся. Но тут же надел обратно маску показного дружелюбия и заверил оперативника в том, что готов помочь во всем. Когда он повторил это в третий раз за время разговора, Гуров понял, что Ярцев врет. И то, что он говорит, можно делить на два. Проверить все равно будет сложно.

На всякий случай Лев уточнил, не знает ли Кирилл о тех, кто мог бы желать Казинидисам смерти, и тут его снова поджидал сюрприз. Потому что Ярцев еще раз и крайне настойчиво повторил, что Андрей полностью расплатился со всеми и по всем долгам. Не только со своими российскими кредиторами, но и с иностранными.

– Ну а как же долг в казну? Бриллианты Гохрана?

– Конечно, я не присутствовал по время передачи или перевода денег. Но уже одно то, что его выпустили на свободу, потом позволили выехать из страны и пустили обратно, свидетельствует о том, что он больше не был никому ничего должен.

– Или с него нечего было больше взять.

– Если человек умный и смог провернуть несколько афер такого уровня, то с него всегда будет что взять, – чуть кривовато усмехнулся Ярцев, потом подумал немного и добавил: – Возможно, к нему были вопросы у спецслужб, но не знаю.

– Последний вопрос, вы не знаете, были ли у Казинидисов дети?

– Были. Двое, – машинально ответил Ярцев, он уже настроился на завершение разговора, и этот ответ вылетел у него раньше, чем директор завода успел схватить себя за язык, – но я с ними незнаком и не видел их.

Лев Иванович задумался. Он уже закончил разговор с Ярцевым и смотрел в окно, барабаня пальцами по столешнице. Слишком уж положительный получается образ мошенника. Хотел помочь родной стране, отсидел срок, а потом, неожиданно, вернул все долги. Да еще и утверждал, что помогал действующей в то время власти. Может быть, именно по-этому его так сравнительно быстро и отпустили?

Не вязалось. Не отпустили бы. Тут было что-то еще. Еще и жена, которая держалась в тени и которую убили спустя почти тридцать лет таким способом, оставив ее в месте, где все намекало на старое дело. И двое детей?

– А если мы копаем не там, – предположил он вслух, когда вернулся Крячко и устало опустился в кресло.

– Ты о чем?

– Мы проверяем врагов Андрея и жизнь Нелли. А что, если наоборот? У нее были враги, которые решили убрать ее и, возможно, угрожают жизни мужа? – развил свою мысль Лев Иванович и добавил: – Очень интересная дамочка у нас вырисовывается. Подтверждала во всех странах свое образование, вся такая творческая и талантливая, держалась в тени мужа. А в бриллиантах, похоже, разбиралась лучше нашего Остапа Бендера.