Книга Катафалк дальнего следования [Сборник], страница 100 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Угу. Сплетники записали этого итальянца Вершининой в любовники, – напомнил Крячко.

– Свидетели, а не сплетники, – с укоризной поправил Станислава Гуров.

– А вот тут ты, Лев Иванович, неправ. Эти так называемые свидетели свечку, что ли, держали, коль так твердо и в один голос утверждают о любовной связи фотографа и модели? Тут как раз тот самый случай, когда домыслов больше, чем реальных фактов.

– Копать, я думаю, в этом направлении все же есть смысл, – кивнул Семашко. – Как ни крути, а в любой сплетне чаще всего есть доля правды. На пустом месте разговоры не появляются. Так еще моя бабушка говорила.

– Вот ты эту версию и будешь раскручивать, – заявил Лев Иванович и похлопал лейтенанта по плечу. – Любовник, если он и был, то тоже вполне мог по каким-то причинам желать смерти своей любовницы. А уж какова эта причина и была ли она вообще – ты и выяснишь.

– Так, – потер руки Крячко, – с одной линией следствия мы определились.

– Не с одной, а с двумя, – поправил Станислава Лев Иванович.

– Это какая вторая-то? – удивился Семашко.

– Сам Вершинин остается под подозрением, как ни крути. Надо его показания снова проверить и перепроверить. Я правильно мыслю, Лев Иванович? – Крячко прошагал из коридора, в котором они стояли, пока беседовали, в гостиную.

Остальные двинулись за ним.

– Ну-ка, умники, напомните мне, где нашли тело жертвы, – усмехнувшись про себя, попросил Гуров коллег. – Что-то с памятью моей стало…

– Ладно тебе, Лев Иванович, – хмыкнул Станислав. – У тебя память получше моей и Дмитрия вместе взятых будет. Только ты хитрый и признаваться в этом не хочешь.

– Я не хитрый, просто иногда шучу таким образом, – ответил Гуров, проходя через гостиную, в глубине которой было две двери – одна вела в хозяйскую спальню, другая – в комнату для гостей, которую, по показаниям хозяина дома, супруги хотели переделать потом в детскую.

Войдя в левую из двух дверей, которая вела в будущую детскую, Лев Иванович остановился на пороге и огляделся. Крячко и Семашко подошли ближе и встали у него за спиной. Каждый из оперативников мысленно прокручивал в уме детали убийства, которое произошло в этой комнате полгода назад, и задавался вопросом, как же все произошло на самом деле, кто и по какой причине убил знаменитую своими скандальными похождениями красавицу.

– Статуэтку футболиста так и не нашли… – не спросил, а констатировал факт пропажи орудия убийства Крячко. – А может, все-таки муж ее и убил, а сообщник после его ухода явился в квартиру и замел следы? И дверь Вершинин специально не закрыл, чтобы доступ в квартиру убийце облегчить. Сам вроде бы как не при делах, алиби себе обеспечил… На записи с видеокамеры, что висит при входе в подъезд, есть только два момента, связанных с Вершининым, – когда он уходит вечером и когда приходит утром…

– Кстати, – внезапно оживился Семашко. – На видео есть еще один весьма интересный момент. Я обратил на это внимание, когда читал отчет по просмотру видеозаписи. Примерно через двадцать минут после ухода Вершинина из дома в подъезд вошел очень интересный тип, похожий на самого Вершинина, но только одетый по-другому. А потом, через пять минут, этот же субъект быстро вышел из подъезда.

– Да, я тоже обратил внимание на этот момент, – ответил лейтенанту Лев Иванович. – Я еще подумал тогда, что раз похож, судя по описанию экспертов, на Вершинина, то это мог быть и его сын от первого брака – Ян Александрович, восемнадцати лет от роду. Учится на первом курсе МГИМО на факультете лингвистики и межкультурной коммуникации. Поступил после окончания Горчаковского лицея, входящего в одно из подразделений этого университета. Но факт, что это был именно он, опять же, проверять нужно.