Книга Горячее прошлое [сборник], страница 94 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Он Вовчика в охапку и прочь из аптеки. Братец брыкался, хрипел. Ткач до машины добежал, сунул его на заднее сиденье, пистолет рядом бросил, прыгнул за руль и рванул вперед.

Уже когда за поворот свернул, до него дошло, что они маски самодельные там, в аптеке потеряли. Наверняка девки их лица разглядеть успели. Теперь снова неприятностей жди.

«Да ладно, плевать! Хуже уже не станет», – решил он и выбросил из головы инцидент в аптеке.

Выбросить-то выбросил, да только проблем от этого меньше не стало. Деньгами они не разжились, лекарством тоже. Ночлега приличного и то не удалось найти. Теперь в Балашиху им хода нет, придется ночевать где-то в другом месте.

Вовчик от пережитого страха про болезнь свою забыл, притих на заднем сиденье.

По дороге им удача улыбнулась. Бабулька на дороге голосовала, баулы у нее огромные, сама не дотащит. Ткач ее подобрал, отвез в деревушку недалеко от Балашихи. Она их за это на постой определила, да еще и накормила от пуза. Хреновая у бабки стряпня, зато горячая.

А утром это предчувствие. Почему он от него отмахнулся? Зачем полез в треклятую поликлинику? Рецепт-то они толстуху заставили написать, да только что от него толку? В аптеку теперь когда попадут?

Да что аптека, им бы отсюда выбраться. Вчера менты три раза пытались к дому подобраться. Они с Вовчиком отбились, ликовали. И свое оружие есть, и у хозяина дома, кем бы он ни был, в чулане четыре ружья и столько к ним патронов, что хоть месяц отстреливайся.

После трех неудачных попыток легавые притихли. До самой темноты они с Вовчиком кайфовали. Еды у хозяев набрали, стол накрыли, натрескались.

Ткач уже через десять минут пожалел о том, что так пузо набил. Его сразу потянуло на боковую, а спать-то нельзя. Решили они с Вовчиком по очереди покемарить, да только у братца с этим не сложилось. Он дрыхнет, а Ткач бдит.

После полуночи менты как озверели, отовсюду полезли. Ткач еле успевал по окнам скакать, чтобы атаку отбить. Устоял кое-как.

Через час новая атака. Они снова отбились. Вовчик кого-то еще и подстрелил.

Ткач слышал, как менты между собой перекрикивались. Потом машина от них в сторону города ушла, наверное, раненого повезла.

С той атаки прошло почти два часа. Ткач был уверен, что новая заваруха начнется с минуты на минуту, а брату вдруг совсем хреново стало. Сначала он хотя бы жаловался, стонал и причитал. Это было привычно и особо не напрягало. Но потом Вовчик затих, дышать стал совсем неслышно.

Ткач боялся, что тот в кому впадет. При сахарном диабете это обычное дело. Но инсулина не было, и взять его было неоткуда.

– Братуха, ты где?

Слабый голос брата пробился через тяжелые думы и достиг ушей Ткача. Он повернул голову. Вовчик лежал в полуметре от него.

– Ты чего, Вовчик? Я же здесь? – проговорил Ткач.

– Братуха, где ты?

– Здесь я. – Ткач опустился на колени перед постелью, на которой лежал Вовчик, погладил его по голове. – Открой глаза и увидишь.

– Ткач, не бросай меня, вернись. – Голос Вовчика звучал слишком уж жалобно. – Где ты, я тебя не вижу!

Вовчик вдруг закатил глаза и начал синеть. Ткач с остервенением отбросил ружье, подхватил брата на руки и понес к выходу. Он понимал, что ничего хорошего за дверью их не ждет, но так у Вовчика совсем никаких шансов. Еще немного, и он умрет у Ткача на руках.