Книга Горячее прошлое [сборник], страница 97 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Зоя Ильинична была счастлива. Она добилась своего. Ее сын возвращался к жизни, начинал строить планы и делиться с ней мечтами.

И вдруг, уже перед самой выпиской, Игорь захандрил. Он обращался к врачам с жалобами то на колики в животе, то на боль в суставах. Они терпеливо выслушивали, осматривали сложного пациента и назначали новый курс лечения.

Так продолжалось недели две. Потом мать прямо спросила сына, зачем он тянет время.

Игорь не сразу, но признался. Здесь, в больнице он привык к тому, что его жалеют, к нему относятся с пониманием. А там, за воротами, кем он снова станет? Тридцатилетним балбесом, по вине которого погиб хороший человек, так, да?

Мать начала разубеждать сына. Она говорила, что никто не станет его обвинять, а свое место в жизни он обязательно найдет. Вот и его друзья из полиции так считают.

Игорь выслушал мать, но мнения своего не изменил и даже обронил как-то, что друзей у него больше нет. Меня, мол, после выписки, кроме матери и отца, встретить будет некому. Зоя Ильинична эту фразу запомнила, обмозговала, а потом начала действовать.

Результатом ее активной деятельности и являлась толпа, собравшаяся у подъезда. Она хотела показать сыну, что люди, которых ты встречаешь на жизненном пути, могут стать настоящими друзьями, даже если вы познакомились при трагических обстоятельствах.

Игорь шел к подъезду и не переставал удивляться. Как много, оказывается, людей, которым небезразлична его судьба. Они пожимали ему руку, похлопывали по плечу, выкрикивали поздравления. Всюду доброжелательные лица, несущие позитив.

«Какое счастье, что я жив, – пронеслось в голове Игоря. – Как хорошо, что можно просто жить».

Потом был банкет. Куча закусок на самодельных столах, застеленных дешевыми одноразовыми скатертями. Напитки исключительно безалкогольные. Пироги на огромных подносах. Фрукты в пластиковых вазах из ближайшего гипермаркета. Все просто и в то же время по-домашнему.

На банкет остались все. Люди наслаждались праздником, душевной атмосферой и легким разговором.

Никто не вспоминал о братьях Ткаченко, так глупо потративших свою жизнь, разменявших свободу на сто тысяч рублей. Ровно столько пообещал заплатить им Мах за сведения об исчезнувших наркотиках. За месяц до описываемого события этот тип не вынес издевательств со стороны сокамерников и вскрыл себе вены в следственном изоляторе.

Люди обходили стороной и разговоры о несчастном Ване Веденееве, по молодости и по глупости поплатившемся за желание разбогатеть собственной жизнью.

А вот известие о благодарственном письме на гербовой бумаге, которое всего неделю назад получил полковник Гуров, обсуждалось со всех сторон. Дело в том, что руководство Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков высоко оценило вклад Льва Ивановича в общее дело. В письме так и говорилось: «Выражаем искреннюю благодарность за предотвращение появления новой линии распространения наркотиков в Москве и Московской области».

Разумеется, всем хотелось узнать, была ли выражена искренняя благодарность еще и в денежном эквиваленте, но ответ на этот вопрос никто так и не услышал. Впрочем, те из гостей, которые носили погоны, в этом не нуждались. Они не понаслышке знали, что у каждого опера бывают такие дела, главной наградой за раскрытие которых является чувство выполненного долга.