Книга Месть на все времена [сборник], страница 133 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Последний раз я Мишу видела недели через две после его возвращения из Калининграда. Он шёл по улице потерянный, угрюмый, сам на себя не похожий. Увидел нас, махнул рукой. А я в этот момент ехала с Костей на его машине в налоговую. Говорю Косте: «Вон Миша, останови!» Ну, он нехотя остановился. Миша подошёл и попросил его, дескать, отдай хотя бы те два автофургона, которые я купил для предприятия за свои собственные деньги. Костя его слушает, а сам куда-то в облака таращится. Потом мотает головой: «Нет, не могу». Якобы так решили акционеры, а их решение – закон. Ну, тут я и взорвалась! Сказала Бархунову: «Что же ты делаешь, иуда, подонок?! Ты ограбил человека до нитки! Ну, хоть что-то верни ему!» Он: «Не могу!» Ну, я ему и сказала: «Пошёл ты, сучонок мерзопакостный, свинья ты этакая!» Вышла из машины и тем же днём уволилась. Больше мы с ним не встречались.

– А что же с Кубанцевым? – поинтересовался Лев, мысленно отметив, что о судьбе Михаила стоит узнать более детально.

Вера чуть пожала плечами:

– Насколько я знаю, Миша уехал в Тулу. Там у родственников его жены небольшой строительный бизнес. Что-то наподобие производства стройматериалов. Но он решил организовать свой собственный бизнес, с нуля. И вроде бы дела у него сейчас идут неплохо. Он сильный человек, талант и умница. Вот с Мишей я бы работала с удовольствием.

– А как вы считаете, Михаил мог как-то попытаться воздать своему бывшему другу, который поступил с ним таким подлым образом? – Гуров испытующе взглянул на свою собеседницу.

– Нет, нет! – та несогласно помахала рукой. – Миша на такое никогда бы не пошёл. Я в этом уверена. Он слишком внутренне интеллигентен. Знаете, в отличие от меня, он никогда ненормативно не выражается. Даже в этом он интеллигент.

Свой следующий визит Лев нанёс двоюродному брату Бархунова, Василию Синичкину, который работал преподавателем истории в одной из городских школ. Впрочем, чего-то особенного от него узнать не удалось. По словам Василия, с Константином последние годы он общался очень мало, а виделись и того реже. Но, тем не менее, определённое преставление о своём кузене Синичкин имел. Он воспринимал Бархунова как крайнего эгоиста и непорядочного человека.

– В школе его частенько именовали не Бархуновым, а Брехуновым… – саркастично усмехнувшись, поведал он. – В нашем городе всякий знает, что тип он очень скользкий. С ним договариваться, даже по мелочам, – себе в убыток…

Но кое-что конкретное Василий всё же сообщил. Он назвал имена и адреса сразу трёх дубовских любовниц Константина.

Попрощавшись со своим собеседником, Гуров отправился к ухажёркам экс-опера. Время уже близилось к концу рабочего дня, и хотя по пути в Дубовское Лев успел подкрепиться в придорожном кафе, чувство голода снова давало о себе знать.

Первая из дам по списку, мельком взглянув на «корочку», молча вышла на лестничную площадку и, плотно прикрыв за собой дверь квартиры, холодно поинтересовалась:

– Вам чего?

Пояснение Гурова, что именно его интересует, её никак не впечатлило. Морщась как от зубной боли, собеседница уведомила, что с «этим козлом» она рассталась уже давно, в данный момент его не знает и знать не желает. В эту минуту дверь квартиры распахнулась и из неё выглянул молодой мужчина. Он окинул непонятного гостя изучающим взглядом и вполголоса спросил: