Книга Месть на все времена [сборник], страница 162 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Слушай, а в чём мог быть смысл всей этой катавасии вообще? – Станислав вопросительно прищурился.

Гуров на это рассмеялся и развёл руками:

– Ну, знаешь, планы сектантов мне неведомы. Возможно, скопческая верхушка рассчитывала, что случившееся в ИТК получит громкую огласку и станет для них чем-то типа мощного пиара. Возможно, иссяк приток нового пополнения. Допустим, если о них узнает много людей, то из тысячи нормальных, у которых они вызывают полное отторжение, найдётся хотя бы один с больной головой, который обязательно заинтересуется. А уж потом, используя гипноз и НЛП, они уломают этого дурачка на оскопление. Только и всего… Но огласки не случилось – и правильно! Нечего рекламировать всякую гнусь. Из их акции получилось локальное происшествие криминального характера.

– Да-а… Ну, блин, и секта, кол ей осиновый в глотку! – сердито пробурчал Крячко. – Эту гниль надо выжигать калёным железом!

– Морально я с тобой полностью согласен, а вот в правовом плане это недопустимо… – стиснув в руке авторучку, со вздохом отметил Орлов. – Ладно, тему закрываем, возвращаемся к Бархунову. Значит, надо понимать, вы теперь берёте в разработку Ганочкина? Хорошо, занимайтесь. Надеюсь, в ближайшие дни эта работа будет успешно завершена.

Вернувшись к себе, опера продолжили «мозговой штурм». Согласившись с тем, что по пути в столицу Бархунов мог посадить хорошенькую попутчицу, которая заманила его в западню, опера разделились в мнениях о том, что же могло быть дальше. Стас был уверен, что Бархунова грохнули, едва он с «подсадной уткой» оказался в укромном месте. Возможно даже, он был убит в момент любовных утех с соблазнившей его красоткой.

– Ну а дальше что? – поинтересовался Лев.

– Дальше? – переспросил Крячко. – Его хоронят на каком-нибудь пустыре, и он считается пропавшим без вести. Через какое-то время его в судебном порядке признают умершим, и акционеры «Dishes-Прима» проводят собрание, на котором выбирают нового генерального директора – Романа Ганочкина.

– Не слишком ли долго придётся ждать? – с сомнением произнес Гуров. – В условиях мирного времени, при отсутствии явных признаков, свидетельствующих о вероятности гибели пропавшего без вести, факт его смерти может быть признан установленным на основании решения суда только через пять лет. Пять лет! И только в случае если человек пропал без вести, как говорится в законе, при обстоятельствах, угрожавших ему смертью или дающих суду основание предполагать его гибель от определенного несчастного случая – в течение шести месяцев.

– Ты полагаешь, Бархунов сейчас сидит в каком-нибудь подвале, а его похитители, применяя пытки, принуждают его подписать дарственную в пользу Ганочкина? Так, что ли? – Станислав не скрывал ехидства.

– Допускаю, что теоретически возможно и это, – невозмутимо произнёс Лев, демонстрируя великолепную выдержку. – Но только – теоретически! Ведь всякий, кто явит дарственную такого рода, тут же будет задержан. Можно предположить, что организаторы вели за Бархуновым слежку и, например, смогли получить информацию о том, что при нём имеется большая сумма денег. Но денег не оказалось, а просто так отпустить «жирного баклана» как-то не по-пацански. Поэтому его на всякий случай где-то временно «заскладировали», и в данный момент похитители думают, как им быть дальше. Но возможно и нечто иное. Например, почему бы не предположить, что вся эта история инспирирована самим Бархуновым?