Книга Обвинение предъявлено Гурову [Сборник], страница 193 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Да. Потому и обожаю, что они позволяют разобрать запутанную информацию и визуализировать идеи, которые до этого просто витали в воздухе, – сказал Гуров.

– Точно! Я тоже так думаю, Лев Иванович.

– Но для чистоты нашего эксперимента я предлагаю изменить набор потенциальных подозреваемых, внести в таблицу мужчин и женщин, которые входят в ваше ближайшее окружение, с кем вы общаетесь буквально каждый день.

Валерия ненадолго задумалась, потом произнесла:

– Да, наверное, так будет правильно. Пожалуй, я даже себя внесу в эту таблицу. Вы ведь подозревали меня вначале, так, да? Не стоит скрывать очевидное. Да я и не в обиде, знаю, что работа у вас такая. Кроме того, представляю себе, что вы подумали, когда обнаружили на страницах моего детектива описание преступлений, как под копирку снятое с ваших уголовных дел, очень даже реальных.

– Хорошо, значит, вы вносите в таблицу имена, я зачитываю признак.

– А я ставлю плюсик тому, у кого его нахожу. По идее, тот, кто наберет большее количество плюсиков, и есть главный кандидат в маньяки.

– Давайте приступим.

– Хорошо, я готова, – сказала Валерия.

– Субъект бесспорно умен.

– Здесь я рискну поставить плюс себе, потом Игорю и еще нескольким знакомым, которые бесспорно умны.

– Субъекту около тридцати лет.

– Пожалуй, этот эксперимент довольно рискованный, – пробормотала Валерия, снова расставляя плюсики себе, жениху и некоторым знакомым. – Так мы с Игорем у вас в лидеры вырвемся.

– Харизматичен, умеет и любит общаться, способен привлечь внимание и очаровать.

– Готово.

– Хорошо выглядит.

– Как это понимать?

– Субъект привлекателен внешне, следит за собой, хорошо одевается.

Валерия вздохнула, молча расставила плюсики и даже не стала это комментировать.

– Субъект пережил некое событие, травмировавшее его психику. Но распространяться об этом он, разумеется, не будет из-за скрытности и неверия в то, что кто-то может помочь ему разобраться с его проблемой.

– На этот вопрос я могу ответить точно лишь про себя, возможно, еще про Игоря. А как судить об остальных людях, особенно если субъект скрытен?

– Понимаю, это сложно. Здесь нужно хорошенько подумать, вспомнить некоторые моменты из жизни того или иного человека. Наш субъект никогда не говорит о своем прошлом или же упоминает о нем вскользь, без подробностей. Вы, конечно же, знаете, что у него были мама и папа, друзья и школа, но на этом все. Информация всегда обрывается. Еще вы никогда не замечали за этим человеком какого-то взаимодействия с родней. Они не обмениваются звонками или сообщениями. Данный тип никогда не говорит: «Ума не приложу, что подарить маме на Новый год», или что-то еще в этом роде. Скорее всего, он одинок, не просто не ходит на свидания, а вообще не любит общаться с противоположным полом. Субъект может презрительно отзываться о психологах или психотерапевтах.

– Кто же их любит? – заявила Валерия, но задумалась.

– Например, вы могли слышать от субъекта фразу примерно такого содержания: «Психология – ложная наука» или «Все их выводы слишком приблизительны, а результаты исследований и тестирований можно смело делить на десять».

– Так каждый третий человек думает. Но вы правы, Лев Иванович, в моем окружении тоже есть такая личность, – сказала Валерия и поставила отметку.

– Наш субъект социопат. Но, как и большинство подобных персонажей, он умело маскируется, то есть скрывает душевную черствость. Его патологическое неумение сопереживать почти никогда не бросается в глаза. Если хорошенько подумать, у вас получится вспомнить, что этого человека не умиляют картинки с милыми котятками или собачками, а дети его просто пугают.