Книга Банда беспалых [сборник], страница 149 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Он спрашивал Дубова о том, давно ли тот знаком с Переверзевым, часто ли бывал у него дома, о взаимоотношениях между Переверзевым и его женой, о разговорах, которые вел хозяин строительного холдинга относительно своей семейной жизни. Сыщик интересовался, не произносил ли тот слово «развод», и если да, то как часто оно звучало. Отдельную группу вопросов он посвятил тому памятному вечеру, когда была убита Елена Переверзева. Еще Лев Иванович осведомился, не видел ли Аркадий Дубов своего шефа в компании с двумя незнакомыми мужчинами, скажем, где-нибудь в кафе или ресторане.

В общем, Гуров задал все те вопросы, ради которых он и затеял фокус со сменой фамилии и профессии, пришел в этот кабинет. Он озвучивал их по несколько раз, менял тональность, переставлял слова в предложениях, в общем, делал все, на что был способен, чтобы вытянуть из собеседника максимум возможной информации.

Однако как сыщик ни старался, результат получался один – нулевой. Аркадий Дубов старался сообщить о своем хозяине как можно меньше. Если он что-то и выдавливал из себя, то только то, что не интересовало Гурова. У Льва Ивановича возникло такое впечатление, что они говорят на разных языках.

Наконец-то сыщик разозлился от такого упорства свидетеля и заявил:

– Я вижу, вы стараетесь не рассказать мне хоть что-то, а скрыть от меня как можно больше. Что ж, сегодня это вам удалось. Но имейте в виду, господин Дубов, мы с вами встречаемся, скорее всего, не в последний раз. Учтите, что я уже не буду приходить к вам, стараться, чтобы вам было удобнее. Я вызову вас к себе повесткой на то время, которое мне подойдет, и еще посмотрю, нельзя ли будет предъявить вам обвинение за создание помех правосудию.

Ему показалось, что Аркадий Дубов искренне оскорбился.

– Я создаю помехи?! – воскликнул тот. – Я что-то злостно скрываю?! Совершенно голословные обвинения, которые ни на чем не основаны! Наоборот, я вам, можно сказать, всю душу открыл.

– Ладно, мы попусту тратим время, – заявил Гуров и, не прощаясь, покинул кабинет.

У него была намечена еще одна встреча, уже в другом офисе, с руководителем строительного департамента холдинга Дмитрием Беглецовым. Однако Лев Иванович, расстроенный своей неудачей с Дубовым, решил ее отложить.

«Лучше я в кабинете поработаю, – решил он. – Посижу перед экраном, займусь изучением старых уголовных дел. Они, конечно, тоже будут меня обманывать. Ведь некоторые из них наверняка были закрыты без достаточных оснований, по другим последовали неправильные заключения. Но к этим уловкам я готов, знаю, как с ними справиться. Думаю, от такой работы будет больше пользы, чем от беседы с этим скользким типом».

Сыщик поехал в управление.

В кабинете, где собиралась их группа, на этот раз никого не было. Гуров сел перед монитором и начал одно за другим выводить на экран дела об убийствах, совершенных в последние три года. Те из них, где решение суда вызывало у него сомнение, он откладывал в особую папку.

Первым делом, над которым он задумался, была смерть здешнего журналиста Николая Аржанова. Этот человек был известен тем, что постоянно и резко критиковал местные власти – начальника полицейского управления, областного прокурора и даже самого губернатора. И вот два года назад он был найден повешенным в собственной квартире. Следствие вынесло решение, что имело место самоубийство, и дело было закрыто. Правда, несмотря на такой исход, смерть Аржанова все равно вызвала большой резонанс. О журналисте много писала московская пресса. В результате начальник областного управления лишился своего поста.