Книга Банда беспалых [сборник], страница 197 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Да, но вы еще не рассказали, как на самом деле выглядела смерть Елены Переверзевой, – напомнил Гурову Моторный.

– Ну да, не рассказал, потому что ты забросал меня вопросами и увел разговор в сторону, – отвечал Лев Иванович. – Я продолжаю. После устранения Герасименко ничто не мешало нашим влюбленным подумать над выполнением главной задачи – ликвидацией Елены. Соколова снова отправилась в Самару и провела новый раунд переговоров. – Гуров повернулся к Куликову. – Кстати, лейтенант, в ближайшие дни тебе придется еще раз съездить к соседям. Надо будет тщательно, по дням, зафиксировать все передвижения Соколовой между Костюково и Самарой, проследить, по возможности, конечно, ее контакты с Шиловым и Даниловым. На откровенность самого этого киллера нам не стоит надеяться. Он, по-видимому, так и будет играть в молчанку, не станет с нами сотрудничать. Вся надежда на показания людей, знающих его и Шилова. Понял задачу? Ты составишь график передвижений Соколовой между двумя городами и ее контактов в Самаре. Эти два документа станут существенной частью обвинения. Итак, Лидия Игоревна отправилась в Самару и снова привезла сюда двух киллеров. Теперь объектом их наблюдений стала Елена Переверзева. Постепенно у преступников сложился замысел повторить сюжет с несчастным случаем на реке Сить. Произойти это должно было, когда Елена возвращалась бы из Заречного после открытия своей кондитерской.

– А вся история с изобретением фальшивых улик против Кострикина – тоже выдумка Соколовой? – спросил Куликов.

– Нет, я думаю, тут внес свой вклад Денис Анатольевич, – ответил Гуров. – Мне кажется, он это сделал не только из-за рациональных соображений, но и по мотивам личной неприязни. Возможно, завидовал своему давнему знакомому, который смог достичь такого же успеха, как и сам Переверзев, при этом не жульничал и никого не убивал. Может, тут еще какие-то соображения действовали, не знаю. Во всяком случае, он подал идею свалить вину на Ивана Кострикина. Соколова придумала детали с фальшивыми отпечатками пальцев и ботинками, похищенными из кладовой Кострикиных. Шилову и Данилову оставалось все как следует исполнить, что они и сделали.

– Ну нет, не так уж хорошо они все исполнили, – заметил Моторный. – Ведь мы их сумели разоблачить.

– Хочу напомнить, майор, что настоящих убийц разоблачили не вы, не местная полиция, – отвечал на это Гуров. – Эту задачу пришлось решать мне. Вы полностью купились на уловки самарских киллеров и их здешних заказчиков. Вы не обнаружили следы второй машины, стоявшей в осиннике, и людей, садившихся в нее машину. Из всего этого можно заключить, что замысел Соколовой и Переверзева был, в общем-то, вполне работающим. Нам с трудом удалось его разоблачить.

– Можно представить, какой неожиданностью это стало для наших влюбленных! – заметил лейтенант Куликов. – Как они были поражены, когда Иван Кострикин вышел из СИЗО. Как они вас, Лев Иванович, ненавидели за то, что вы разрушили их планы!

– Да, я думаю, злость в них прямо кипела, – сказал Гуров. – Решение натравить на меня Данилова было принято, скорее всего, не по рациональным соображениям, а по мотивам личной мести, как и свалить вину за убийство на Кострикина. Тут холодный рассудок им изменил, и это стало еще одной их ошибкой. После этого покушения я понял, что нахожусь на правильном пути.