Книга Банда беспалых [сборник], страница 75 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Анатолий Шкаев оказался тем самым амбалом с крутыми бицепсами, который воровал кильку с чернявым подельником, впоследствии найденным мертвым в сарае. Третьего, того, что сбросился вчера с обрыва, пока не идентифицировали. Его отпечатки пальцев не числились ни в одной базе. Его имя, а также место, которое он занимал в банде, еще предстояло выяснить, впрочем, как и имя погибшего чернявого.

Загремели засовы, дверь открылась, и на пороге появился конвоир. Перед собой он толкал высокого парня с хорошо развитой мускулатурой. Это и был Толик Шкаев. Пока конвоир вел его до стула, пока перестегивал наручники, Гуров рассматривал Шкаева, пытаясь отыскать в его облике следы той жестокости, с которой он расправлялся с беззащитными жертвами. Искал и не находил. Выглядел парень старше своего биологического возраста, на вид ему можно было дать лет двадцать пять – двадцать семь. Стрижки нет, скорее куцый ежик. Глаза усталые, взгляд потухший, но страха на лице не видно. Грязная футболка вся в бурых пятнах. Колени на штанах засаленные, одежда несвежая, давно не стиранная.

– Я – полковник Гуров, Лев Иванович, старший оперуполномоченный по особо важным делам, – представился Гуров. – Московский уголовный розыск. Я буду вести допрос в присутствии назначенного вам адвоката. Если у вас есть возражения, слушаю.

– Возражений нет, – тихо ответил Шкаев и украдкой огляделся. Лев понял, что он ищет адвоката, и сообщил:

– Адвокат будет чуть позже. Можем подождать или начать с формальностей.

– Начнем. – Шкаев положил руки на стол, поднял глаза на Гурова и вдруг выпалил:

– Я хочу признаться во всем.

– Это вы еще успеете, – кивнул Лев. – А сейчас выясним кое-какие формальности. Ваше имя Анатолий Шкаев?

– Да.

– Где вы родились?

– Под Оренбургом. – Шкаев назвал деревню.

Дальше пошли вопросы про дату рождения, образование, наличие судимостей и приводов в полицию, наличие родственников и так далее. Шкаев отвечал без запинки. Минут через десять после начала допроса пришел адвокат. Молодой парень, лет тридцати, высокий, статный, в строгом костюме. С порога потребовал дать ему время переговорить с подзащитным без посторонних. Гуров вышел. Не прошло и десяти минут, как адвокат позволил продолжать допрос. Действиями своего подзащитного он остался недоволен, поэтому всю дорогу сидел, надувшись, как индюк, и лишь изредка вставлял короткие фразы.

Вернувшись, Гуров начал с того, что выложил перед Шкаевым ряд улик, доказывающих его причастность к убийствам, совершенным в Тихвине и последующих городах. Шкаев слушал и кивал головой.

– Подтверждаю, – четко и внятно произнес он, как только Лев замолчал. – Подтверждаю все обвинения. Я убил старика в Тихвине и многих других. Снисхождения не прошу.

– Чего же тогда просите?

– Родителям Цили не говорите, чем он занимался.

– Циля – это кто? С кем вас взяли?

– Нет, не он. Этот – монстр, дикое животное. С ним можете делать все, что захотите, – зло проговорил Шкаев, и Гуров понял, что он не знает о смерти подельника. – Это он Цилю убил.

– Значит, Циля – этот молодой человек, которого вы оставили в сарае в деревушке близ…

– Да, это Циля, – не дал договорить Гурову Шкаев и начал быстро-быстро пересказывать все, что случилось в заброшенном доме, как он снял Цилю с кольев и как потом угнал «Москвич». Он боялся, что договорить ему не дадут, а ему было важно попытаться объяснить, что в смерти друга он не виноват. Одно дело – бомжи, и совсем другое – свой человек. Своих только твари последние уничтожают, так Шкаев сказал Гурову. Такие, как Аластар, бывший лидер клуба.