Книга Банда беспалых [сборник], страница 83 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Я уверен, смерть Орехова подстроил тот, кто знал о «Беспалых» и их деятельности. Не тот, кто находился в группе изнутри, а тот, кто имел о ней поверхностное представление.

– И кто же это мог быть? – задал главный вопрос Орлов.

– О «Беспалых» заговорили только после убийства Орехова, следовательно, идею позаимствовал тот, кто знал хотя бы об одном таком преступлении еще до его совершения, – уверенно заявил Гуров. – И я склоняюсь к мнению, что этот кто-то находится в Москве. Инициатор убийства тоже наверняка московский. Отсюда вывод: концы нужно искать здесь, в столице.

– У тебя есть план. – Генерал не спрашивал, а констатировал факт.

– Есть, – подтвердил его догадку Лев. – Нет только разрешения на его реализацию.

– Считай, оно у тебя уже есть, – помедлив, произнес Орлов. – Только действуй осторожно, не лезь на рожон и не подставляй ни меня, ни себя.

Больше они этой темы не касались. Поужинали в спокойной, дружеской атмосфере и разошлись. Орлов поехал домой, Гуров с Крячко отправились в Главк. Там разыскали капитана Жаворонкова, вытребовали с него отчет по Андрею Орехову и вместе засели за его изучение. По материалам, которые еще при первом запросе собрал Жаворонков, выходило, что Андрей Орехов в определенных кругах считался честным и неподкупным человеком, несмотря на то что принадлежал к чиновничьему аппарату и априори входил в группу бюрократов и мздоимцев.

С такой репутацией Орехов просто не мог не иметь врагов или хотя бы недовольных его принципиальностью людей. Таковые, разумеется, имелись. В средствах массовой информации время от времени проскальзывали статьи, где сообщалось, что такой-то проект решения социально-экономических проблем Москвы был отклонен ввиду его неактуальности. И дальше ссылка на экспертную оценку начальника управления по связям с органами законодательной и исполнительной власти Правительства Москвы Орехова Андрея Васильевича.

И это только то, что касалось обсуждения и экспертной оценки проектов законодательных актов. А были еще заседания всевозможных комитетов и комиссий, участие в которых по долгу службы принимал Орехов, и депутатские слушания по вопросам, затрагивающим интересы города Москвы. Орехов же занимался аналитическим и экспертным прогнозированием возможных последствий, социально-политических и экономических, которых можно ждать от готовящихся решений, принимаемых законодательными и исполнительными органами. А не он, так люди, подведомственные ему.

За каждым отклоненным проектом, за каждым не получившим поддержки заседанием комитета стояли конкретные люди, наделенные властью или деньгами, а порой и тем и другим. Только навскидку за последний год Орехов отклонил порядка двух десятков не устроивших его проектов. Сколько денег потеряли те, чьи проекты оказались не у дел, сложно было даже представить. Сколько проклятий высыпалось на голову Орехова, сколько угроз он выслушал в свой адрес! Вполне резонно предположить, что один из тех, кому отказали благодаря Орехову, решил избавиться от проблемы кардинальным способом.

Смерть Орехова в свете новых данных выглядела скорее закономерностью, нежели случайностью. Вот почему представитель аппарата ратовал за версию банды отморозков. Такой расклад являлся самым безопасным в плане общественного мнения и последствий для определенного круга лиц, заинтересованных в смене начальника управления. Более конкретной информации из аналитических выкладок Жаворонкова Гуров получить не мог. Нужно было искать другие способы. Не мог он обратиться и к родственникам Орехова. Туда только сунься, сразу станет известно тому же представителю аппарата, он поставит на вид Орлову, а генералу придется снять Гурова с расследования. К коллегам Орехова тоже не пойдешь, и все по той же причине. Друзья, соседи, знакомые – все отпадали.