Книга Банда беспалых [сборник], страница 86 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Тогда Мурашов пошел по местным притонам. Сам пошел, не оперов погнал. Больно уж его это убийство зацепило, чтобы перепоручать его кому-то другому. Он привык действовать по принципу: хочешь, чтобы было сделано хорошо, сделай сам. Несколько дней алкашей и наркоманов донимал, но так и не допытался, кто мог Чувилина порезать. В итоге пришлось дело в «висяки» отправить, расписаться в своем бессилии и забыть февральскую гонку как страшный сон.

О других сотрудниках, которые занимались убийством Чувилина, Гуров расспрашивал с осторожностью, чтобы Мурашов не догадался об истинной цели визита. Тот, если и понял, виду не подал, ребят охарактеризовал положительно. Оперативник с ним год проработал без единого порицания, водитель, который на место их доставил, вообще лет сорок в органах отпахал и всегда проявлял себя только с положительной стороны. Патологоанатом, правда, парень с придурью, но дело свое знает и языком не чешет. С его профессией это чревато увольнением, так что он старается про работу вообще не говорить. А вот криминалист, по словам Мурашова, жил в своем замкнутом мирке, ни с кем особо не дружил.

Координаты каждого Гуров еще в архиве списал, так что вопросами лишними светиться не пришлось. В общем и целом, встречей со следователем Лев остался доволен. Пусть эта беседа ничего пока не прояснила, но общее направление обозначила. Уже перед самым уходом следователя вдруг потянуло на философию.

– Конечно, случаются в мире и более кровавые дела, – задумчиво глядя в окно, начал он. – Но эта банда вызывает содрогание. Столько людей уничтожить и оставаться безнаказанными – это надо умудриться. Неудивительно, что журналисты этим делом так интересуются. Одно понять не могу: как они на меня вышли? Вы – понятно, у вас доступ к архивным делам есть. Заглянул в архив, прочитал фамилию следователя, и вы здесь. А вот журналисты как про меня узнали?

– Ну, так пресса всегда в первых рядах, когда громкое убийство происходит, – пожал плечами Гуров. Удивление Мурашова ему было не совсем понятно.

– Так-то оно так, Лев Иванович, да вот только про Чувилина ни в одной газете не писали, ни на одном информационном сайте он не засветился. Даже в городские сплетни этот случай не попал. Мы же на место прибыли в шесть утра, убрали тело в восемь, а посетители в парк приходить только с десяти начинают. К тому же февраль ведь был, желающих прогуливаться на морозе меж деревьев совсем нет. Соответственно, и журналистов не было.

– Тогда о каких журналистах вы сейчас речь вели? – не понял Гуров.

– Да о том, который месяц назад приходил, – ответил Мурашов. – Приехал под вечер, вызвал меня из отдела и часа два про чувилинское дело пытал.

– И вы ему рассказывали? – удивился Лев.

– А как же я ему откажу, если у него письмо с печатью префекта административного округа Москвы? – в свою очередь удивился Мурашов. – Есть письмо, значит, будь добр, распоряжение выполняй.

– Какое письмо? Вы его хоть прочитали?

– Конечно, прочитал. Официальное разрешение на сбор информации по убийствам, совершенным с особой жестокостью. Убийство Чувилина под этот критерий подходило, так что я ничего не нарушил. – Мурашов вдруг замер и замолчал. Через пару секунд он поднял глаза на Гурова и с ужасом спросил: – Это я что, материалы дела мошеннику выдал?