Книга Смерть под старой ивой, страница 115 – Алексей Макеев, Николай Леонов

Станислав стремительно набирал вес и терял настроение. Сначала попытался переехать на работу, в родной кабинет, ссылаясь на запарку, – вычислила супруга его хитрый замысел (а как же иначе, столько лет замужем за опером). Потом попытался отпроситься в отпуск – в кадрах сказали: забыть, отгулял уже. Стас пребывал во вполне осознанном отчаянии, а тут еще появились эти двое, как джинны из бутылки.

– Вот вам, господа офицеры, стажеры, мои протеже. Прошу любить и жаловать, – помнится, сказала Верочка, кивая изящной головкой на двух молодых щеголей.

– Не могу, – буркнул Крячко, – женат.

Верочка не оценила плоскую шутку:

– Товарищ Хортов Александр Александрович, – поклонился один, высокий брюнет, – и товарищ Мартынов Станислав Феликсович, – поклонился рыжеватый крепыш с пухлыми щеками и немедленно вручил визитку с его Ф.И.О. и подписью «ПравоведЪ».

– Тезка, значит, – подобрел Крячко.

Гуров кисло улыбнулся. Со стажерами у него не ладилось, он не ощущал таланта к педагогике. Впрочем, эти двое оказались детьми самостоятельными и сами себя работой вполне обеспечивали, а в перерывах тихонько сидели в айфонах.

Несколько беспокоил Хортов. Во-первых, был он настоящий мажор из семьи мажоров, носил серебряные запонки с мелкими брильянтами, часы «Тиссо» и красивый перстень. Во-вторых, мальчик шел на красный диплом и был свято уверен в том, что преступления можно раскрывать а-ля дедушка Шерлок, не выходя из уютного кабинета, основываясь на логике формальной, в особо сложных случаях, так и быть, диалектической. В этой связи торчал в аналитическом отделе, порождая в тамошних тетушках давно забытые инстинкты. А то как же: аристократ, умница, ресницы, как у коровы, бархатный басок, длинные музыкальные пальцы, запонки и всегда чистый воротничок рубашки. Да, еще и шоколадки носит.

Правда, работает, молчит, копается в бумагах и думает.

Мартынов, напротив, был человеком деятельным и коммуникабельным, очень быстро перезнакомился со всеми, разузнал и разнюхал все, что требуется, подружился, с кем надо и с кем хотел. Его рыжая шевелюра пускала зайчики в самых необычных местах, его визитки начали попадаться на глаза чаще служебных удостоверений, и телефон, казалось, знали уже все, кому он требовался и кому нет. «В аппарате ему точно было делать нечего, – думал Гуров, не без удовольствия наблюдая за парнем, – на оперативную работу, пахать и пахать».

К тому же он был цепкий, как репей. Мартынов очень скоро достал и своего тезку, допекая его вопросами, втягивая в дискуссии. Однако берега видел четко: в тот самый момент, когда Стас-старший уже был готов приступить к оскорблению действием, Стас-младший замолкал и широко улыбался.

Не за горами был вожделенный день, когда парни должны были очистить помещение и перестать занимать площадь, нужную старшим товарищам для более важных целей.

Но они таки успели напакостить.

У этих очень разных людей было общее одно: они, как оказалось, были заядлыми спортсменами. Они досконально разбирались абсолютно во всех правилах и регламентах всех дисциплин, всех звезд, ключевых игроков и претендентов и, казалось, знали типы грунтов на ведущих кортах и футбольных полях. Это при всем том, что они в жизни не дотрагивались ни до мяча, ни до клюшки, ни до какого иного спортинвентаря. Гуров серьезно подозревал, что они и на стадионе-то никогда не были. По крайней мере, москвич Хортов и понятия не имел, где находится спортивная арена «Динамо» и почему «ЦСКА» зовутся конями. Им в принципе были неинтересны такие мелочи, как традиции, символы, история клубов, мало что говорили громкие имена великих тренеров прошлого.