Книга Хранители смерти, страница 159 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Он надеялся, что кто-нибудь из соседей вспомнит жильцов квартиры, в которой обнаружили труп, но нашел только одного человека. Странного, одинокого, мало что помнившего о тех, кто жил за стеной. Вот его мать наверняка бы рассказала много интересного.

Из того, что смог вспомнить Денис, Гурова зацепило только одно – обилие у Елены Трифоновой вещей импортного производства. В восьмидесятые даже китайский ластик достать было невозможно, а тут тебе и светильник, и жвачки. При этом Денис не помнит, чтобы ее родители были обеспеченными людьми. Значит, был другой источник, через который девочка получала заграничные безделушки.

Интересно, кто бы это мог быть?

Жена Стаса Наташа чуть не упала, увидев на пороге Машу с Гуровым.

– Пропусти же! – взмолился Лев, едва удерживая в руках огромный арбуз. – Не видишь? Погибаю!

– А чего же в пакет-то не положил? – всплеснула руками Наташа.

– Положил… а он не выдержал.

Решение навестить умирающего друга пришло в голову Льву Ивановичу внезапно. Вернувшись после разговора с Денисом домой, Гуров приказал жене собираться в дорогу, и она была готова уже через пять минут. По пути заскочили на рынок за арбузом. О своем появлении семейство Крячко решили заранее не предупреждать.

Арбуз придумали сохранить до ближайших выходных, чтобы съесть его потом, когда Гуровы снова приедут в гости. Наталья достала из холодильника два пива – и Гуров со Стасом решили оставить девчонок одних. Пить им все равно было нельзя: Лев Иванович был за рулем, а Крячко – на лечении.

Расположились в комнате. Гуров устало упал на диван, а вот Стас опускался медленно, держась за плечо напарника и прислушиваясь к ощущениям.

– Что врач-то сказал? – поинтересовался Гуров, когда Стас наконец сел рядом.

– Сказал, что надо обследоваться.

– И ты, разумеется, послушался.

– Разумеется. Нет, ну мне немного легче.

– Я и смотрю, – заметил Гуров.

– Рассказывай, – попросил Стас. – А то я наверняка что-то упустил. Сидите там с Орловым, а я не в теме.

Гуров с силой хлопнул себя по коленям.

– Да все ты знаешь, Стас. Я же тебе рассказываю, держу в курсе. Но из последнего кое-что прояснилось. Кое-что, повторюсь. Поболтал сегодня с соседом нашего Егора Позднякова. Сосед с рождения живет в моем доме, потому Трифоновых вспомнил без труда. С его слов я понял одно: семья была скромной, но вот дочь Елена хвасталась импортной мелочовкой. Сосед младше ее на три года, а в таком возрасте на все блестящее обращаешь внимание. Особенно если оно – заграничное.

– А что именно показывала ему девчонка?

– Всякие мелочи. Например, пенал. Или жевательную резинку. Но в ее комнате среди обстановки тоже мелькали непривычные для тех времен вещи.

– В восьмидесятые все подобное только-только начинало просачиваться в Советский Союз, – задумчиво проговорил Стас. – Это тебе не чешская «стенка» или сервиз из Германии.

– Да, речь не про массовые поставки в СССР, – посмотрел на него Гуров. – Скорее это презенты, которые не так просто достать.

– Думаешь, Громов постарался? – прищурился Стас.

– Корман сказал, что у него был ребенок. Но Громов не сказал, какого пола. Да и сам труп Громова нашли именно в квартире Трифоновых. Я пытаюсь найти связь, но то, что получается в итоге, смахивает на фантастику.

– Я тебя понял, Лева. Мать Елены. Ты ведь про это. Это она могла быть любовницей Громова.