Онлайн книга «Хранители смерти»
|
Гуров сделал паузу. Он ждал, что обвиняемый будет протестовать, оправдываться, но Тишинский молчал. Его лицо подергивалось, как от нервного тика, губы кривились, но он молчал. Ему было нечего сказать. – Вот и все, Лев Борисович, – сказал Гуров, обращаясь к адвокату. – Допрос окончен. Теперь ваш клиент отправится в СИЗО, мы будем составлять против него обвинительное заключение, а вы можете готовить возражения на наши доводы. Но составление обвинения будет проходить уже без меня. Думаю, майор Ганчук с этой задачей успешно справится самостоятельно. Я отправлюсь домой. На сегодняшний московский поезд я уже опоздал, так что уеду завтра утром. Прощайте, господин Гольдберг! – А мне кажется, нам еще рано прощаться! – заявил защитник. Он тоже выглядел растерянным, но явно не собирался отказываться от борьбы. – Я продолжаю утверждать, что мой клиент не виновен ни в одном из преступлений, о которых сегодня шла речь. Что вы скажете, если завтра, пока мой клиент будет находиться в СИЗО, произойдет новое убийство, связанное с похищением картин? – Это, безусловно, будет очень сильный аргумент для защиты, но я вам не советую к нему прибегать, – то ли в шутку, то ли всерьез ответил Гуров. – Это все же преступление, с этим не стоит шутить. Советую воспользоваться другими доводами. – И, не дожидаясь появления конвоя, он вышел из кабинета. Глава 28 Поезд на Москву, о котором говорил Гуров, уходил в восемь часов утра, поэтому сыщик решил с вечера собрать вещи, чтобы утром только побриться, позавтракать и сразу отправиться на вокзал. Он так и сделал и, полностью готовый отправиться утром в путь, лег в постель. Он уже засыпал, когда его разбудил телефонный звонок. Звонил майор Ганчук. «Странно, однако, – подумал сыщик. – Первый час ночи, а он вздумал звонить…» – Что случилось, Николай Васильич? – спросил он. – Беда, Лев Иванович! У нас новое убийство! Я не знаю, что и думать! То ли Гольдберг с катушек съехал – решил такую штуку устроить, чтобы спасти своего клиента, – то ли он прав и Тишинский вообще ни при чем! – Ты расскажи толком, что случилось! Озвучь факты, а выводы будем делать потом. – Хорошо, рассказываю факты. Четверть часа назад мне позвонил дежурный. Он рассказал, что в управление явилась жена журналиста Владимира Гришина – растрепанная, одетая наспех и вообще вне себя. Она сказала, что к ним домой явился неизвестный с карабином в руках, выстрелил в Гришина и тяжело его ранил. Затем похитил картину Закатовского, которая висела у Гришина в кабинете. Вот так, Лев Иванович! Я думаю, надо проверить, где сейчас находится Лев Гольдберг, и если его нет дома, немедленно объявить его в розыск! И объявить план «Перехват»! – Погоди, Николай, не надо никуда звонить и ничего объявлять. Если ты позвонишь Гольдбергу, ты его сильно обрадуешь. Получится, что мы поверили его словам. Скажи, а почему ты говорил об убийстве, если Гришин всего лишь ранен? – Ну, это я просто неточно выразился, – начал оправдываться майор. – У нас раньше были одни убийства, вот я так и сказал. И жена говорит, что рана тяжелая, Может, и правда это убийство… – В какую больницу отвезли Гришина? – В центральную областную. – Дай мне телефон приемной. И на всякий случай телефон главного врача. Ганчук, повозившись некоторое время, сообщил сыщику требуемые номера телефонов и спросил: |