Книга В его глазах, страница 35 – Анна Ардо

Не понимая, что делаю, я стала ласкать себя, гладить. Представляла, что это не мои руки касаются влажных губ, сосков, живота. Эта фантазия заворожила настолько, что я перестала отличать реальность от грёз. Я находилась вовсе не в захудалой ванной съёмной квартиры, а в шикарной душевой Станислава. И мы оба были обнажены. Он касался меня там, где не касался никто и никогда. Даже мне самой всегда было неловко от прикосновений к собственной промежности. Но ведь он сделал это настолько уверенно, непоколебимо, нежно и властно…

Он пробрался пальцами под моё бельё, там, в том пугающем коридоре с экранами. Он шептал мне в ухо, повторяя утробным порабощающим голосом моё имя: «Аника… Аника…». Он раздвинул нежные лепестки нижних губ и стал ласкать самую чувствительную точку.

«Аника… Аника…» — повторялось эхом раз за разом, усиливая ощущения, доводя до крайнего исступления, унося в неизведанный мир удовольствий…

Я кончила настолько бурно, что пришлось всем телом привалиться к стене. Бёдра инстинктивно сжались от мощного оргазма. А затем я соскользнула вниз, свернулась калачиком в ванне, притянула колени к груди и просто лежала, не веря в случившееся.

«Боже, храни барменшу Киру», — подумалось мне, как только я залезла в рюкзак и открыла чёрный ланч-бокс.

Может, моя новая знакомая была ясновидящей или скорее просто наблюдательной особой, но каким-то образом она додумалась приготовить мне еду — два превосходных клаб-сендвича, в меру хрустящих, в меру сдобренных соусами.

Завтракая ими прямо на полу в прихожей, я мысленно возносила молитвы небесам за здравие Киры и сама удивлялась, что до сих пор чувствовала себя бодрой, а теперь ещё и сытой. Несмотря на абсолютно бессонную ночь, несмотря на цунами впечатлений, несмотря на мой приступ отчаяния в ванной.

На смену в ресторан нужно было выйти только через три часа. Я могла бы ещё поспать, но решила этого не делать. Вместо сна я выбрала уткнуться в чтение романа «Куколка. Ничего и не было» Ирины Воробей.

Мне всегда нравилось читать, с самого детства. Чужие истории, удивительные тайны других людей отвлекали от суровой действительности, в которой мне приходилось жить. Я будто перемещалась в иную реальность, где всё было почему-то чуточку лучше. Я читала не только на русском, но и на английском, и немецком. Страсть к языкам привила мне мама, она же стала моим первым учителем. Английский пах чёрным чаем с молоком и изящными аристократическими манерами. Немецкий делал меня немножечко сильнее, напористее — в нём ощущалась чеканность, даже некоторая грубость. А русский язык журчал весенним ручьём, шелестел нежными травами.

В какой-то момент я просто отключилась с книжкой в руках, а как только открыла глаза, поняла, что безбожно опаздываю на работу. Разумеется, вскочила и пулей понеслась как угорелая. Разовая подработка в «Империале», может, и принесла мне лёгкие деньги, но это просто временная удача, которая не может продлиться долго. Потерять своё место в ресторане я никак не могла. Но, как ни старалась, в итоге опоздала. Впервые за всё время.

Надеясь, что мой маленький недочёт останется незамеченным, я переоделась в униформу меньше, чем за минуту. Влетела на кухню и тотчас впечаталась в управляющего, который, похоже, как раз делал обход рабочих мест.