Книга Семь пятничных шалостей, страница 45 – Соня Субботина

Но пока Макс на мгновение задумался, а стоит ли, Юля вывернулась из объятий и вышла из прохода, оставляя его наедине с желанием.

– Это все бесполезно, пойдем, – бросила она ему.

– Да, конечно.

Макс справился с порывом зашвырнуть документы куда подальше или порвать их на мелкие кусочки. Вместо этого он аккуратно вернул все на место. Как будто бумаги не рассыпались по полу. Как будто им с Юлей не пришлось их собирать, то и дело соприкасаясь руками. Как будто он не завис в паре миллиметров от лица девушки, что ему так нравится, в нерешительности. Как будто он не хотел накрыть ее губы своими и мягко и нежно поцеловать.

Макс считал, что он из числа тех парней, что умеют понимать намеки. И по его мнению, Юля даже не намекала, а практически в открытую заявляла, что такое резкое сближение ей совершенно не по душе. Нет так нет. Ему не надо повторять дважды. Здесь и сейчас он явно понял две вещи: электронные хранилища информации куда лучше и удобнее бумажных и он для Юли просто друг, без всяких «но», «возможно» и переходов на новые уровни близости. И если первое было для него просто фактом, не имеющим совершенно никакой эмоциональной окраски, то второе никак не могло не расстраивать.

Когда они вышли из архива, их встретила широко улыбающаяся Алина.

– Ну что, нашли что-нибудь? – Она и так знала ответ на этот вопрос, но все равно решила спросить.

– Нет, – буркнула Юля и вновь поджала губы.

Алина хотела ответить: «А я говорила», но она ничего им и не говорила, так что сказала совершенно другое:

– Если хотите, можете сказать, что вам нужно, я сама поищу, как время будет, а потом отфоткаю и отправлю вам.

– Правда? – просияла Юля.

Она тут же забыла про запах холодца, подскочила к Алине и быстро начала перечислять, что конкретно она ищет. Список получился внушительным.

Максим молча наблюдал за разговором со стороны. Раньше Юля так увлеченно разговаривала с ним, вместо того чтобы вести себя так, будто все слова у нее платные.

Он мог бы убедить себя в том, что подобная перемена его ничуть не задела, но не хотел себе врать.

Он слушал, как Юля перечисляет нужные годы, хотя всегда говорила, что у нее тяжело с запоминанием дат, уточняет, информация о каких элементах костюма ей нужна больше всего. И лишь сильнее убеждался в своей правоте.

В этом предбаннике, вернее «предархивнике», он четко понял еще две вещи: он совершенно точно в нее влюблен, но, к сожалению, это так же совершенно точно не взаимно. И этому, как и аксиомам в геометрии, не нужны никакие доказательства.

Запара подкралась незаметно. Подкралась и напала со спины, утащив Юлю в пучину новых дедлайнов. Причем и учебных, и рабочих.

За неделю до премьеры режиссер заявил, что костюмы никуда не годятся и нужно срочно все перешивать! Срочно!

И как бы ему ни напоминали, что он сам же и утвердил эти эскизы, он был непреклонен, потому что никак не мог дать добро на эту детскую мазню. Ну и что с того, что спектакль тоже детский?

Юля жалела, что людей так и не научились клонировать. И вряд ли научатся когда-нибудь. Неэтично, видите ли. А заставлять людей за неделю до премьеры с нуля отшивать все костюмы этично?! Сутками держать работниц в пошивочном цехе этично?! И даже не доплатить за переработку этично?! Да ни хрена это не этично! И более того, крайне бесчеловечно!