Книга Любовь пахнет понедельником, страница 106 – Соня Субботина

– Anulus femoralis, – подхватил Мира.

– Глубокое или поверхностное?

– Поверхностное, – ответила Ева и ошиблась в первый, но не в последний раз за этот день.

– Запомните, – преподавательница вздохнула, – бедренного канала в норме не бы-ва-ет! – проговорила она, постукивая спицей по пластинату на каждом слоге. – Он образуется только при появлении наружной грыжи живота. Она проходит через бедренное кольцо. Оно од-но!

Следующие полчаса Зинаида Михайловна указывала своей спицей на различные мышцы, нервы и артерии. Лихо попадала ею в различные каналы. И задавала очень много вопросов. А что здесь проходит? А какие стенки? Где латынь? Что иннервирует этот нерв? А куда я попала? А где я? Ветви этой артерии? А что она питает? А по каким венам отток из этой области? А отток лимфы? Ответы на многие, если не на все, вопросы ребята не знали. А те, что и помнили, забыли от шока. Они пытались придумывать названия, исходя из того, где находилось образование. Анатомия – очень логичная наука (именно поэтому дно желудка находится наверху), и часто придуманные названия оказывались верными. В очередной раз Ева жалобно подняла глаза на Алину Олеговну в надежде, что та снова даст подсказку. Они с Мирой застопорились на одном из вопросов, а переходить к следующему Зинаида Михайловна отказывалась.

– Ты так на неё не смотри, на олимпиаде она не будет вам подсказывать. Это вы будете, скрючившись, корпеть над листами, а Алина Олеговна будет в это время где-нибудь в баре пить вино или шампанское. Она, в отличие от вас, едет отдыхать, – несмотря на весьма грозное первое впечатление, улыбка у этой строгой преподавательницы была очень доброй. Сейчас она выглядела как чья-то бабушка, которая всегда рада угостить гостей свежеиспечёнными пирожками.

Алина Олеговна смущённо захихикала. Она ничуть не пожалела, что привела себе помощницу. Знала, что не сможет сама достаточно хорошо поднатаскать команду, поэтому прибегла к помощи своего старшего товарища. Зинаида Михайловна очень часто указывала на ошибки, но не говорила правильный ответ. Это было и к лучшему, пусть у ребят будет стимул залезть в учебник, чтобы не быть в следующий раз настолько же уязвлёнными и оскорблёнными, как сегодня. Она понимала, что те смогут подготовиться гораздо лучше, если у них будет достаточная мотивация.

Когда с негромким хлопком дверь за пожилой преподавательницей закрылась, ребята облегчённо выдохнули. Они чувствовали себя мазохистами: их только что интеллектуально унизили, а они очень хотели это повторить. Радовало, что такая возможность скоро появится, а пока что у них есть парочка дней, чтобы закрыть пробелы. Ева решила, что Ира бросила их не из-за патфизиологии, а потому что была заранее в курсе подлянки. Её неприязнь к третьекурснице росла так же быстро, как занимаются места в кабинете перед отработкой.

Учебные дни снова промчались как один, и в пятницу Ева с Мирой снова пришли на кафедру. Там их уже ждала Ира. Насколько заранее они не выходили бы, третьекурсница всегда стояла в положенном месте с неизменно недовольным видом. Как будто у неё не было других занятий и экзаменов на носу.

– Наконец-то вы пришли! – У Иры поменялось настроение, как только она поняла, что больше никого ждать не нужно, и она улыбнулась. На самом деле причиной её недовольства всегда был учебник по ненавистной ей патофизиологии, который она открывала при любой возможности. Только этот предмет ей давался с огромным трудом и был единственным, по которому не вышел автомат. Она уповала на олимпиаду, но что-то ей подсказывало, что время её проведения неизбежно совпадёт с датами поездки в Питер. Патофизиология ощущалась боссом в игре под названием «учёба в медицинском». Только игра давно сломалась, и этого босса пройти без читов было невозможно.