Онлайн книга «Любовь пахнет понедельником»
|
Свою работу Ева сдала досрочно: она устала от теории и не могла больше думать. Алина Олеговна отвела её в сторону и тихо по порядку расспросила обо всех заданиях. Они с другими членами жюри смогли общими усилиями и при помощи интернета решить задания. Ева честно призналась про решение заданий наугад и логику. Молодая преподавательница приободрила её: – Молодец, так и надо. А теперь отдыхай, настраивайся на практический тур. Мирослав не успел переписать часть ответов с черновика на чистовик и был немного расстроен этим. Большинство ответов, которые так и не дойдут до членов жюри, было точно правильным. Так глупо потерять десяток баллов. И смешно, и стыдно. Ира выглядела так, будто уже победила, а весь вчерашний день ходила, уткнувшись в тетрадь, не зря. Ева еле сдерживала слёзы. Ожидание практического тура было, несомненно, самой тяжёлой частью всей олимпиады. Хоть коридор, в котором стояли участники, и был просторным, а потолки высокими, в нём очень быстро стало жарко и душно. Открытые окна не спасали ситуацию. Слова «гипоксия», «гиперкапния», «гипоксемия» молниеносно сменяли друг друга в голове Евы. Ей стало дурно, голова закружилась то ли от переживаний, то ли от недостатка кислорода, то ли оттого, что в толкучке Мира был практически прижат к ней. Ситуацию усугубляли участники других команд, которые повторяли материал, что-то бубнили себе под нос или устраивали блиц-опросы. Держать столько анатомических душнил в одном месте было просто противозаконно. Интересно, есть ли какие-то гигиенические нормативы касаемо количества зануд на один квадратный метр? Здесь они все были бы нарушены. А студенты, закончившие теоретический тур, всё прибывали и прибывали… Когда Ева зашла в просторный секционный зал, она подумала, что умрёт от волнения и вместо призёра или победителя станет одним из материалов этой олимпиады. Студенты, которых вызвали раньше, уже ходили среди десятка столов, на каждом из которых лежали кости, препараты внутренних органов, пластинаты, формалиновые конечности и даже три вскрытых формалиновых трупа. Все окна были открыты, поэтому ставший таким привычным за долгие месяцы подготовки запах не так сильно бил в нос. – Твой билет номер два, – молодая преподавательница протянула Еве кусок картона, на который был приклеен список из десяти анатомических структур. Первым из их команды был Мира, и он уже вышел. Ему попались его любимые синус и артерия Лушки. От печали, вызванной теоретическим этапом, у него не осталось и следа. По сравнению с другими участниками, слабоумно и отважно пошедшими первыми, он выступил достойно. Возможно, ему даже удастся компенсировать те потерянные в теоретическом туре баллы. Сейчас Мирослав стоял в коридоре, держал кулачки за Еву и посылал запросы во вселенную, чтобы ей в билете попалось именно то, что она знает, и все её любимые эпонимы. Ева заметалась по секционному залу, словно лабораторная крыса, проявляющая ориентировочно-исследовательские рефлексы. Она бегала от одного стола к другому, сама не зная, что ищет. Глаза разбегались, как у ребёнка, попавшего в отдел со сладостями. – Может, пойдём по порядку? – улыбнулась запыхавшаяся преподавательница, не поспевавшая за участницей. – Ладно… – Ева отдала ей свой билет. Первой была какая-то ямочка на височной кости. Ева попробовала перевести название на латынь, но допустила пару ошибок, поэтому эту часть баллов за первое образование ей не засчитали. Она подошла к столу, где лежали кости, и нашла височную. Повертела её в руках: эта часть черепа выглядела очень странно. Ева поднесла её поближе к глазам, делая вид, что ищет нужную ямочку, но увидела на кости тонкие полосы. Такие остаются на фигурках, которые печатают на 3D-принтере. Ничего себе… распечатанная кость. «Надо будет спросить у Миры, заметил ли он её», – подумала она. |