Книга Любовь пахнет понедельником, страница 60 – Соня Субботина

Нелегко узнать что-то о человеке, если он засыпает тебя вопросами и мало что рассказывает о себе, а потом, когда ты хочешь задать свой, засыпает сам, но сложности Мирослава не пугали. Он впитывал как губка каждый из рассказов Евы о детстве, подростковом возрасте или прошедшем дне. Заветное «печатает» с тремя точками радовало его, как ничто и никогда на свете. Наиболее откровенной Ева была во время ночных переписок, когда уже выучила свою домашку и могла немного отвлечься и не говорить об учёбе хотя бы час. Он надеялся, что в один из таких вечеров та доверится ему настолько, что расскажет о произошедшем между ней и её преподавателем. Потому что каждая из его догадок была хуже предыдущей, потому что он надеялся, что правда не будет так ужасна. Но Ева по-прежнему нацепляла свою защитную улыбку, позволяющую ей мимикрировать под обычную студентку, у которой нет скелетов в шкафу, и продолжала свой рассказ. О том, как её мама хотела вырастить из неё чемпионку и отдала на большой теннис. Или о том, как они с папой хотели сделать маме сюрприз на день рождения и решили испечь ночью торт, но всё сожгли, а мама потом проснулась не из-за красивых поздравлений, а из-за запаха гари. Или о тысяче других мелочей, рассказами о которых заслушивался Мирослав и из-за которых растворялся в моменте.

Ева внезапно вышла из сети, и Мира так и не дождался её ответа, но не был обижен: знал, что завтра у неё должна была быть предпоследняя контрольная по анатомии, поэтому, вероятнее всего, она устала и уснула. Она изо всех сил старалась не говорить с Мирославом только об учёбе, чтобы не показаться скучной зубрилкой, но это не всегда удавалось. Тот же никогда не думал о Еве в таком ключе, так что она просто была слишком критична к себе. Ей хотелось показать себя только с самых лучших сторон, что не имело смысла – для него она и так была самой интересной и очаровательной девушкой на свете. Он зашёл на её страницу, чтобы ещё раз попытаться узнать о ней что-то новое. Что-то из того, что можно узнать не от человека, а из долгих наблюдений за ним. Наконец-то в списке подписок долистал до группы, в которой публиковали интересные места и фотографии Петербурга. Они практически не обсуждали книгу, которую вместе слушали, но Ева пару раз говорила, что влюблена в Питер и жалела, что была там последний раз ещё в детстве. Она безумно хотела вернуться в этот город, чтобы прогуляться по местам, где ходил Раскольников. Съездить в Петергоф, пробежаться, как ребёнок, под струями фонтанов-шутих. Сходить в Эрмитаж или какой-нибудь другой музей, которых там были сотни. Увидеть белые ночи, разведение мостов. Как же она завидовала тем, кто поступил в Питер и мог видеть все красоты этого города в любое время дня и ночи. Как-то в переписке она упомянула, что собиралась поехать туда летом, перед началом второго курса, со своим парнем, но не получилось. Пара минут молчания, в которые умудрилась уместить все свои сомнения и душевные терзания, и она отправила ещё одно короткое сообщение: «Потому что он меня бросил». Это был первый раз, когда Ева смогла открыться кому-то, кроме мамы и лучшей подруги. Эти пять слов были как капли, пробившиеся через трещину, прежде чем плотина рухнула и хлынул поток искренности и откровений. Впоследствии Ева жалела об этом сиюминутном порыве, думая о том, что навсегда останется в глазах Миры любительницей ныть и жаловаться на жизнь. Чего только стоили все пролитые слёзы при нём, из которых можно было спокойно собрать новое Мёртвое море. Ей всегда было тяжело показывать свою слабость. А Мирослав читал её сообщения и думал, что никогда бы так не поступил ни с одной девушкой, а тем более с Евой. Знал бы он, что тот Илья был далеко не последним, оставившим неприятный след в её душе, его сердце одновременно разлетелось бы на тысячи осколков и переполнилось ненавистью к каждому из тех парней. Но Ева всё равно не рассказала бы ни об одном из мимолётных знакомств в клубах. Отчасти потому, что не помнила с тех вечеров ровным счётом ничего. Может, это было и к лучшему, ведь если у человеческого мозга есть чудесная способность блокировать травмирующие воспоминания, значит, это кому-нибудь нужно. Отчасти потому, что не хотела выглядеть в глазах Миры девушкой уж очень лёгкого поведения. А потом Ева так же резко прервала своё повествование, как и начала его.