Книга Любовь пахнет понедельником, страница 61 – Соня Субботина

Мирослав грустно улыбнулся, потому что его собеседница попала в точку.

Если бы был день, они бы общались о неумолимо приближающихся экзаменах или контрольных, но ночи созданы, чтобы сближать людей. И Мирослав начал свой рассказ. Его первую любовь звали Юля, и, как бы смешно это ни звучало, она была дочерью маминой подруги. Близкой подруги, что обрекло их на совместное взросление, один садик и школу. Их родители были сначала одногруппниками, а потом и коллегами по работе, дружили семьями. Все кругом твердили, что они прекрасная пара и созданы друг для друга и что если бы они начали встречаться, то это было бы точно раз и навсегда. Если сотню, даже тысячу раз что-то повторить людям, то они могут в это и поверить. Мирослав и Юля поверили ближе к старшим классам. Они были теми людьми, которым показали две пирамидки, чёрную и белую. Остальные десять человек в группе сказали, что они обе белые. Когда очередь дошла до них, они и забыли, что одна из них была на самом деле другого цвета. Ребята были очень близки и привязаны друг к другу, настолько привыкли быть рядом, что решили, что влюблены друг в друга. Методом проб и ошибок начали выстраивать отношения, которые были первыми для них обоих. Первые неловкие поцелуи, первые свидания, первые сумбурные ссоры, первые примирения, первая близость. Оглядываясь назад, можно было смело заявить, что главной ошибкой было вообще начинать эти отношения. Но родители были рады и ждали объединения двух врачебных династий в одну, разве что до планирования свадьбы не доходило. Но этого не случилось по ряду причин. Во-первых, Юля решила поступать на дизайн или, как считала вся её родня, стала разочарованием семьи и заразила этой творческой дурью сестру Мирослава. Если на Ладу и не возлагали особых надежд в медицинской стезе, то Юля была единственным ребёнком, и на её творчество осуждающе смотрела вся династия до седьмого колена. Причём часть родни – откуда-то из врачебного рая. Во-вторых, с началом учёбы в разных институтах их отношения пошли под откос. Видеться они стали всё реже и реже, всё общение свелось к паре слов в переписке. Последний раз, когда Мирослав попытался позвать Юлю куда-то, та ответила, что у неё уже есть планы на вечер – посидеть со своей лучшей подругой в кафешке. Мира тут же почувствовал что-то неладное, но решил задвинуть свою никому не нужную ревность на задний план. А потом с этой подругой он встретился в парке, пока гулял с Арли. Та девушка никогда не умела врать и сдала Юлю с потрохами. Мира сделал вид, что не знает о другом парне и предложил своей девушке остаться просто друзьями, не называя никаких причин. А через пару дней увидел во всех её соцсетях фотографии с новым парнем. Это был чуть ли не единственный раз, когда их родители оказались не правы – ничего у них с Юлей не вышло. Кто был виноват в этом расставании, никто так и не узнал, да и нужно ли это, если дети остались друзьями, пусть и прекратили всё общение чуть ли не на следующий день, словно никогда и не были знакомы. Мирослав не стал предавать огласке неверность своей «первой любви», потому что ей и так ежедневно доставалось от родителей из-за рисования, зачем подливать масло в огонь и давать новый повод для упрёков. Он надеялся, что Юля наконец-то стала счастлива. Мирослав решил, что никакой любви тогда и не было: просто привязанность, привычка и подростковая глупость, но неприятный осадочек на сердце всё же остался и иногда противно поскрипывал. Он не испытывал ничего похожего на муки разбитого сердца, но внутри у него осталась какая-то пустота. Она не была особо ощутима, не мешала жить, не возвращала все мысли к Юле, возможно, потому что они уже давно отдалились и он привык к тому, что её уже давно нет рядом, хотя в школьные годы всё было иначе.